Если все счастливые семьи счастливы одинаково, то каждая российская естественная монополия реструктурируется по-своему. При всей специфике есть закономерность: все зависит от доли государства в ее капитале и от сговорчивости менеджмента.
Попытки реструктуризировать три главные российские естественные монополии — МПС, РАО ЕЭС и "Газпром" не прекращаются вот уже два года. Нынешней весной эти попытки резко активизировались.
У высшего менеджмента всех трех структур свои представления о перестройке отраслей. И всех государство пыталось ломать через колено. Легче всего это оказалось сделать с Николаем Аксененко, гораздо сложнее — с Анатолием Чубайсом и совсем сложно — с Ремом Вяхиревым. Как показывает практика, степень усилий, которые приходится прикладывать государству для уламывания непокорного менеджмента, обратно пропорциональна величине госпакета: в МПС — 100% акций, в РАО ЕЭС — 52,48%, в "Газпроме" — 38,5%.
МПС
План реформы МПС был одобрен на апрельском заседании правительства, а 23 мая Николай Аксененко объявил о начале его реализации. Начало это для Аксененко довольно безрадостно. Руководство МПС, первым среди топ-менеджмента естественных монополий решившееся на реформу, было уверено, что сможет навязать правительству свои правила игры. Основывалась эта уверенность на трех факторах.
Во-первых, должен был сработать фактор опережения. У МПС план реструктуризации был подготовлен заранее, а у правительства к осени прошлого года имелся лишь туманный раздел в стратегии Германа Грефа. Второй фактор — монополия на информацию. Даже после привлечения правительством к составлению плана реформы иностранных консультантов Arthur Andersen и McKinsey настоящее положение дел на железнодорожном транспорте знают только топ-менеджеры МПС: они-то и предоставляли консультантам исходную информацию. Третий и самый главный фактор — административный ресурс министра путей сообщения. Николай Аксененко был первым вице-премьером и в свое время даже считался преемником Бориса Ельцина. Он по-прежнему тесно связан с финансово-промышленной группировкой Романа Абрамовича--Александра Мамута. Его, как правило, поддерживал Александр Волошин. И план Аксененко, как утверждают кремлевские источники, Волошину нравился.
Однако аппаратный блицкриг за смену вывески МПС на ОАО "Российские железные дороги" (РЖД) при сохранении монополии последнего на перевозки не удался. Этот план не понравился министру экономического развития и торговли Герману Грефу и министру по антимонопольной политике Илье Южанову. Их поддержал Михаил Касьянов. Премьер выступил третейским судьей в споре Грефа с Южановым, с одной стороны, и Аксененко — с другой. И эта роль ему удалась. Недавно Касьянов не без удовольствия заметил: "Несколько месяцев назад три министра (Аксененко, Греф и Южанов.— Ъ) готовы были друг другу глотки перегрызть, они никак не могли договориться о том, что и как делать с железнодорожным транспортом. А сейчас я их помирил, и они дружно работают на реформу МПС".
Для Аксененко "примирение" означало, что монополией — контролем над рельсами — придется поделиться. И появится рынок, даже два: на первом будут конкурировать перевозчики, на втором — поставщики подвижного состава.
Аксененко довольно легко сдался, потому что ни один член правительства или президентской администрации публично не встал на его сторону. Ясно, что при 100-процентном госпакете его борьба с правительством запросто может привести к отставке. И предпочел не рисковать.
РАО ЕЭС
В случае с другой естественной монополией — РАО ЕЭС — государство как главный собственник показало куда худший спортивный результат. Несмотря, кстати, на то, что Анатолий Чубайс, в отличие от Николая Аксененко, сразу был готов идти на компромиссы с правительством. И его проект поначалу легко преодолевал обсуждения и согласования в министерских кабинетах. Постепенно обрастая новыми деталями, усиливающими госконтроль над выделяемой составляющей РАО — магистральными сетями, проект Чубайса превратился в проект Минэкономики. 15 декабря прошлого года этот документ был в целом одобрен правительством и отправлен на доработку.
Но тут оказалось, что против почти утвержденного плана выступили "старые" энергетики из Минэнерго, бывший министр атомной энергетики Евгений Адамов, Николай Аксененко, многие губернаторы и советник президента Андрей Илларионов. Причем у всех были разные претензии по отношению к детищу Чубайса--Грефа. Вспыхнул острейший конфликт интересов среди представителей государства.
В чем дело? От реформы a la Чубайс--Греф менеджмент РАО, безусловно, выигрывал. Он получал возможность сконцентрироваться на главных финансовых потоках — на продаже и передаче электроэнергии, инвестициях, в том числе и в новые виды бизнеса: телекоммуникации и связь. Региональные же администрации в результате горизонтального разделения видов бизнеса в значительной мере контролируемых ими АО-энерго теряли власть над рубильником. Минатом беспокоил доступ АЭС к единым общенациональным сетям. Николая Аксененко возмущал постоянный рост тарифов на электричество.
Все это позволило Андрею Илларионову (про которого говорят, что у него с Чубайсом есть какие-то личные счеты) заявлять, что предлагаемый проект реформы отвечает лишь интересам самого менеджмента. Попытки сблизить позиции сторон, в том числе в рамках рабочей группы Госсовета, руководимой томским губернатором Виктором Крессом, были долгими, мучительными и скандальными. В итоге проект был изрядно переписан. Удлинились сроки реформы, не все провода попали в общенациональную сетевую компанию (часть досталась губернаторам), допущена не только возможность горизонтального деления РАО на генерирующие, сбытовые и передающие мощности, но и создание вертикально интегрированных компаний.
Анатолию Чубайсу новая версия реформы, уже в целом одобренная на заседании правительства 19 мая и сейчас опять дорабатываемая, нравится не вполне. Он считает, что она "вялая" и "туманная". Но все равно он готов лично ее реализовать, хотя это и приведет к ликвидации холдинга РАО ЕЭС (структуры, держащей пакеты акций преобразуемых АО-энерго) до 31 марта 2004 года. Глава РАО ЕЭС — опытный политик и понимает, что последний вариант — это единственная возможность провести в жизнь ту реформу, которая хотя бы частично устраивает менеджмент РАО. Пока государству не удалось по-настоящему "дожать" главу РАО ЕЭС: силы противников оказались распылены.
"Газпром"
У Рема Вяхирева богатый опыт успешного отражения атак на его вотчину. В 1997 году, как рассказывал Борис Немцов, ему, тогда первому вице-премьеру, долго не удавалось согласовать с премьером новый вариант трастового договора с Вяхиревым. Трижды документ пропадал в секретариате Виктора Черномырдина. В июле 1998 года Сергей Кириенко пытался заморозить счета "Газпрома" и разорвать с Вяхиревым трастовый договор из-за неполной уплаты концерном налоговых платежей. Дело закрыл Борис Ельцин, заставивший помириться противников.
Теперь, скорее всего, договориться не удастся. И похоже, что реформа "Газпрома" будет начата с реструктуризации его руководства. Во всяком случае, на Вяхирева организована беспрецедентная кампания давления. ФКЦБ отложил на неопределенное время рассмотрение вопроса о продлении истекшего 27 апреля срока действия трастового договора. 31 мая истекает и срок контракта самого Вяхирева. Утверждают, что 30 мая на заседании совета директоров "Газпрома" ему могут и не продлить контракт (не случайно же его уже спешно избрали председателем некоммерческого "Российского газового союза"). В это же время в западной прессе появились статьи о незаконных финансовых сделках членов семей Вяхирева и Черномырдина на газовом рынке России и Европы. Наконец, член совета директоров "Газпрома", будущий глава компании Ruhrgas AG, владеющей 5% российского газового монополиста, Буркхард Бергманн заявил в недавнем интервью "Коммерсанту", что смена руководства "Газпрома" — "естественный процесс".
Источники в Кремле утверждают, что отставка Вяхирева дело решенное. Проблема в преемнике. Не исключено, что им станет Александр Волошин. Кремль может остановить свой выбор и на самом "рыночном" руководителе "Газпрома", главе "Межрегионгаза" Валентине Никишине.
Госпакет в "Газпроме" недостаточен для того, чтобы заставить Вяхирева "договориться миром". И поэтому, похоже, выбрана крайняя форма борьбы государства с непокорной монополией — усекновение ее головы. Только после этого оно сможет приступить к реструктуризации газового монстра.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ
Подпись
Аксененко не сопротивлялся: решил сам стать локомотивом реформ
Но Чубайсу и Вяхиреву его опыт — не урок: у них запас сопротивления еще не исчерпан