В особняке Румянцева, одном из филиалов Государственного музея истории Санкт-Петербурга, открылась выставка "Натюрморт и фотография". Эта экспозиция входит в серию фотопроектов питерского филиала Государственного центра современного искусства (ГЦСИ), который предназначен изучить в теории (во время "круглых столов") и на практике (на выставках) различные жанры современной фотографии: портрет, натюрморт, обнаженная натура, пейзаж, реклама и тому подобное.
Первой в серии фотопроектов питерского ГЦСИ была выставка "Пейзаж и фотография". Вслед за живой природой кураторы центра принялись изучать мертвую. И та и другая в петербургской фотографии, на которой построена основная часть экспонатов обеих выставок, представлена в избытке. В случае с натюрмортами этот избыток поставил проект под удар.
Два зала плотно увешаны фотонатюрмортами лучших питерских фотографов (москвичей только двое, да и те работают в паре, так что считать можно за одного). Большинство натюрмортов черно-белые и приличных, крупных, выставочных форматов. На двух третях из них зафиксирована игра света и тени при участии зеркал, стекол, линз и всякого другого отражающего материала. Это описание не способа фотографирования, а объектов фотографий — бутылки, стаканы, вазы с водой, целые или в осколках зеркала являются главными героями этой выставки.
Вторым основным сюжетом фотографов является прошлое. Понятие для всякого истинного петербуржца святое, настоящее здесь всех интересует мало. Фотографии изобилуют старыми вещами, антикварной мебелью, собранными на помойке куклами, посудой, утварью. Изображения всех этих останков былого величия зачастую "состарены" с помощью спецэффектов или просто сепией, придающей снимку благородный коричневый тон.
Видовое однообразие этих фотографий, с одной стороны, унижает авторскую индивидуальность в глазах зрителя, с другой — выпячивает все, что непохоже на основную массу. Искренне жаль прекрасного, как всегда, Бориса Смелова, чьи печальные ностальгические натюрморты оказались "съедены" десятком эпигонов. Зато почти героем выглядит здесь известный живописец, но скромный фотограф Леонид Борисов. У него вроде тоже какие-то далеко не новые вилки-ложки, но они не являются объектом для эстетических стенаний, а лишь материалом для изысканной геометрической абстракции, в которую Борисов обращает все, что не попадается ему под руку или в объектив.
И уж совсем победителями кажутся в этой атмосфере блошиного рынка те, кто делает ставку не на тонкие чувства, а на грубую иронию. Обычно любящий поностальгировать по Петербургу Андрей Чежин выставил отменную серию "Мужские игры", где под одной рамкой смонтированы по две фотографии — игрушечные солдатики сверху и альбомы со старыми порнографическими открытками ниже. Игорь Лебедев сделал изящнейший натюрморт из грубых картонных коробок — то ли для пожертвований, то ли для записок. А стерильные цветные фотографии москвичей Валерия Орлова и Александры Митлянской (кондовые советские фарфоровые статуэтки в самых разных смешных комбинациях вроде арапчонка и Пушкина в момент поэтического озарения на глухом белом фоне) вообще могли бы взять гран-при выставки, если бы таковой был.
И не потому, что лучшие из представленных фотографов, а потому, что не использовали клише, превратившие большинство остальных работ в безликую массу некоей "петербургской фотографии", у которой, конечно, есть собственный стиль, но которая в таком количестве кажется мертвой. Одно слово — натюрморт.