Когда американские художники в начале шестидесятых представили широкой публике свои первые поп-опыты — консервную банку с супом Campbells, мультимедийные скульптуры, странички комиксов, изображающие перипетии первой юношеской любви и всевозможные бытовые коллажи,— никто даже предположить не мог, чем все это обернется. Но уже после открытия выставки, устроенной в самом центре Нью-Йорка, заурядные бытовые вещи превратились в предметы культа. Ими грезили, их пытались растиражировать миллионы простых потребителей. Модные идеи Энди Уорхолла, Джима Дайна, Ларри Риверса, Ройя Лихтенштейна, Тома Вассельмана и Маризола Эскобара взорвали размеренную американскую действительность, сметая на своем пути все, что не желало участвовать в грандиозной попсовой распродаже. И как пишет Сесилия Уайтин в своей знаменитой книге "A taste for pop" (Cambridge University Press, 1997), аналитики до сих пор не могут внятно объяснить, что заставляло и заставляет их все это покупать.
