Во вторник при большом стечении людей прошли похороны Бориса Немцова. Он был одним из самых известных и резких критиков Кремля. Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт попытался ответить на ряд вопросов о будущем российской оппозиции после его гибели.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
"Объединится ли российская оппозиция?", "Изменит ли что-то в общественных настроениях убийство Бориса Немцова?", "Есть ли у оппонентов нынешней системы шансы?" Эти вопросы звучат в России и за рубежом с субботней ночи, когда бывшего вице-премьера застрелили в виду Кремля. Мой ответ на первый вопрос – "возможно, да". Острое желание не пропасть по одиночке в новых условиях, по идее, должно толкать оппозиционеров к объединению. Ответ на второй вопрос – "кое-что изменится, но это едва ли сразу станет заметно". У части оппонентов Кремля возрастут страх и желание эмигрировать, у другой части, наоборот, решимость выстоять, но не сдаться.
В элитах убийство Немцова должно было вызвать шок. В конце концов, в отношении оппозиционеров с именем, сыгравших определенную политическую роль в 90-е годы, действовало неписаное правило – они не получат реальной власти, но вольны ее, власть, критиковать. В конце концов, Борис Немцов был действующим депутатом заксобрания Ярославской области. Это какой-никакой, но официальный статус. Если к убийству Бориса Ефимовича причастны представители силовых структур, как утверждает часть критиков Кремля, то значит система стала открыто репрессивной. Если это сделали националисты или сторонники донбасских сепаратистов (что, впрочем, зачастую одно и то же), то это значит, что политический режим выпустил (или упустил) джинна радикализма из бутылки. Тогда стоит ждать новых актов насилия.
И тут нужно ответить на третий вопрос – о шансах оппозиции. Да, они есть. Вообще-то, в интересах Владимира Путина и его команды этот шанс оппозиции как можно быстрее предоставить, в том числе — на федеральном уровне. Кстати, успех Алексея Навального на выборах московского мэра два года назад подтверждает: стоит даже немного придержать административный ресурс – и оппоненты Кремля оказываются вовсе не такими маргиналами, какими их любят представлять провластные масс-медиа и блогеры. Разумеется, можно ничего не менять. Но тогда властям очень скоро придется соревноваться в радикализме с националистами фашистского толка. Потому что другой оппозиции в стране, находящейся в непрерывном поиске внешних и внутренних врагов, у них просто не будет. А такое состязание Кремлю не выиграть.
Но если власти это неясно или пока неясно, то у оппозиционеров есть только один путь – начать вести себя как потенциальная власть. Для начала, отказаться от любых, даже тактичеcких союзов с левыми и правыми радикалами, а также с представителями псевдооппозиции в Государственной думе. Никаких разговоров с коммунистами, "другими россиями", "левыми фронтами", торами, крыловыми и прочими вести не о чем и незачем. Зато обязательно нужно написать свою программу, объявить свой состав кабинета министров.
Эти теневые министры после этого должны объяснять, объяснять, объяснять свои взгляды без устали. При этом не следует обращать внимания на сериал "Анатомия протестов" и интернет-троллей. Следует сочетать массовые акции с индивидуальной работой, искать разный язык для разных аудиторий. Единство, упорство и терпение – других вариантов у демократической оппозиции нет.