Парижский Центр Жоржа Помпиду показывает выставку "Годы поп" (Les Annees Pop), рассматривающую поп-арт не только как стиль искусства, но и как стиль жизни. И не только американской, но и европейской.
Ностальгия пульсирует ритмами Beatles, The Rolling Stones. Pink Floyd сменяется забойными рок-н-роллами, дурашливые "е-е" перебиваются хриплым Бобом Диланом (Bob Dylan) и лунатической музыкой Кейджа (Cage) — коллективный поп-герой переключает транзисторные кнопки, словно пытаясь настроиться на волну сорокалетней давности. Главные цвета выставки — розовый, салатный, канареечный — кажется, вобрали тысячи ватт неонового свечения. Зритель бросается в поп-залы, как бык на мулету тореадора.
С многочисленных экранов его атакует хроника 1960-х, смонтированная как парфеновские "Намедни": карибский кризис, путч в Алжире, Шарль де Голль, Кеннеди, Хрущев, Кастро, Мартин Лютер Кинг, Сартр, Че Гевара. Стоп-кадры эпохи выхватывают горечь пражан, эйфорию хиппи, удлиняющиеся патлы и укорачивающиеся юбки, первый спутник и первый французский Макдональдс, демонстрацию проституток и гневный вопль парижских студентов: "Почему парням нельзя заходить в женские общежития?" Оскорбительный ответ министра ("У кого есть проблемы — пусть плавает в бассейне") был одним из поводов, спровоцировавших бурные события 1968 года.
Этот год стал венцом поп-эпохи. Начиналось же все в 1956-м с программного проекта англичан Ричарда Гамильтона (Richard Hamilton) и Эдуардо Паолоцци (Eduardo Paolozzi), выставки "This is tomorrow" ("Это — завтра"). Поп-арт начался с эстетической манифестации и закончился политическими событиями, которые сам спровоцировал. На выставке есть все, что когда-то перечислил Гамильтон в программе "нового искусства для народа": мужчина, женщина, еда, история, газеты, кино, бытовая техника, машины, мультфильмы, телевидение, информация. Хотя художник предрекал, что все это ненадолго, десяток залов Помпиду набит картинами, скульптурами, объектами, инсталляциями, доказывающими обратное. Дизайн, новая фигуративная живопись, неореализм, реклама, мультфильмы, поп-архитектура, клише "made in USA", новый быт, протест против существующих порядков — вереница тематических залов подчиняется определенному сценарию. Движение публики завивается восьмеркой между двумя круглыми залами, "Космический дизайн" и "Перформансы", двумя показательными явлениями, суммировавшими идеи поп-арта.
Покорение космоса вызывало к жизни космическую мебель, одежду, предметы быта из самого футуристического материала — пластмассы. С ее приходом в 1965 году в широкое производство дизайнеры нырнули в поп-универсум. Блестящие зеленые письменные столы без единого угла, красные круглые проигрыватели и колонки, герметично закрывающиеся розово-черные пепельницы размером с салатницу, настольные лампы смелых орбитальных форм — кажется, обыватель готов был надеть халат в виде скафандра, чтобы быть передовее супергероев-астронавтов.
Со временем потребление в больших дозах психоделической музыки отразилось на пухлости диванов и кресел, в моду пришли мягкие, приятные на ощупь, сдувающиеся формы, в них не садились, а валились, утопая, раскисая, сворачиваясь калачиком в компании с коноплей или подружкой. В пластмассовом кресле "Слон" Бернара Рансийяка (Bernard Rancillac) нужно сидеть на голове животного, вытянув ноги на хоботе; кресла Gaetano Pesce "La Mamma" и "La donna" обнимают сидящего мягкими женскими формами: груди — подголовники, колени — подлокотники. Кожаный диван "Joe" миланских дизайнеров Des Pas, D`Urbino, Lomazzi воспроизводит форму бейсбольной перчатки экс-супруга Мэрилин Монро Joe Di Maggo Джо Ди Маджо, спортивного поп-символа.
"Надо, чтобы живопись, так долго дремавшая в позолоченных мавзолеях и в хрустальных гробах, вышла проветриться, закурила сигаретку, выпила пива. Надо взъерошить ее, подставить подножку, рассмешить, научить носить любую одежду, заставить проехаться на велосипеде или в такси с подружкой". Декларация Класа Ольденбурга (Claes Oldenburg) предсказала, как будут раскрепощать академическую недотрогу. Современный "Завтрак на траве" в версии Алена Жаке (Alain Jacquet) имитирует сильное увеличение печати с плохим разрешением, подчеркивая, что везде реальность недостижима, есть только ее воспроизведение средствами массмедиа.
Много Уорхола: от знаменитых обложек дисков с многозначительным бананом для "The Velvet Undegraund" и молнией от джинсов для The Rolling Stones до огромных выхолощенных сериографий его мадонн — Мэрилин и Лиз. Но французы настаивают на европейской родословной поп-арта, поминая Пикассо, первым использовавшего реальную веревку и провощенную бумагу, и Марселя Дюшана с велосипедным колесом на табуретке 1913 года. Рядом с хрестоматийными американцами — произведения парижских поп-звезд. Мусорные корзины как мусорные картины Армана (Arman), индустриальные костюмы из металлических пластинок Пако Рабана (Paco Raban), трюкачество Тэнгли (Tanguely), запакованные столики и велосипеды Кристо (Christo), присохшие к тарелкам объедки Даниэля Споэрри (Daniel Spoerri). Недаром для Центра Помпиду выставка — прекрасный повод в очередной раз продемонстрировать культурный паритет Старого и Нового Света даже на той территории, где американцы должны были бы торжествовать.
АННА Ъ-ПЕТРОВА, Париж