Даже в условиях макроэкономической нестабильности и сжатия рынков появляются новые инвестиционные проекты, направления для инвестирования. В их числе импортозамещение, рассказал генеральный директор Агентства инвестиционного развития Ростовской области (АИР) Игорь Бураков.
Генеральный директор Агентства инвестиционного развития Ростовской области (АИР) Игорь Бураков
GUIDE: Как изменились инвестиционный климат и инвестиционная активность в регионе в 2014 – начале 2015 года?
ИГОРЬ БУРАКОВ: Еще в мае прошлого года эксперты пророчили существенное снижение экономических показателей Ростовской области в связи с украинским кризисом, поскольку у донского региона самая протяженная граница и, как следствие, масштабные внешнеторговые, кооперационные связи с Украиной, которые стали стремительно разрушаться. Действительно, украинские события отрицательно сказались на экономике Ростовской области. Но самое поразительное, что в этих условиях регион все равно завершил 2014 год с позитивными экономическими результатами. И, наверное, главное объяснение этому — накопленный запас прочности донской экономики и высокие темпы роста, в том числе — по привлечению инвестиций. В 2012–2013 годах на Дону отмечался настоящий инвестиционный бум — рост инвестиций был двузначным (19,4% в 2012-м и 14% в 2013-м). Судя по предварительной статистике 2014 го-да, с этих рекордных уровней Ростовская область не отступила, более того, показатели даже еще подросли, хотя от высокой базы расти труднее вдвойне.
Конечно, 2015 год с точки зрения инвестиционной активности будет заметно отличаться от 2014-го. Бизнес сейчас пытается адаптироваться к новым экономическим условиям, новому валютному курсу, нащупывает новый баланс цен. На скорости реализации проектов отрицательно сказывается тот факт, что на протяжении уже двух месяцев полностью закрыт рынок инвестиционных кредитов. Да и весь кредитный рынок работает с очень большими ограничениями. Для компаний это главная проблема, от скорости разрешения которой зависит деловая активность в целом и инвестиционная в частности.
G: А если говорить о конкретных отраслях?
И.Б.: Свои негативные сюжеты есть и в ряде отраслей. Так, например, Ростовская область получит заметный минус от того, что в декабре-январе фактически остановился экспорт зерна. Государство ввело неформальные ограничения, несмотря на рекордный урожай, который собрала Россия, и профицитные излишки зерна в объеме примерно 35 млн тонн. Это ударило не столько по экспортерам, сколько по аграриям — село получит меньше денег, в том числе на развитие. Наши предварительные оценки показывают, что из-за ограничений экспорта зерна мы можем недосчитаться по итогам года около 1% ВРП. Ростовская область — ключевое экспортное окно для зерна, причем не только донского. Ориентированная на экспорт сельхозпродукции транспортная, портовая инфраструктура — наше конкурентное преимущество, и «заморозка» экспорта негативно отразилась на всех отраслях, с этим связанных.
На региональном уровне нет возможности влиять на курс рубля, кредитную ставку, ситуацию с ликвидностью... Поэтому целесообразно концентрироваться на том, на что возможно оказать ощутимое влияние — это, в первую очередь, забота о конкретных проектах. Не бывает ситуации, когда тотально падают все рынки и инвестиции исчезают. Просто в новых экономических условиях мы их ищем в тех секторах, где есть инвестиционный потенциал.
Кстати, возвращаясь к теме Украины: в случае нормализации ситуации экономика Ростовской области окажется в числе главных бенефициаров этого позитивного процесса.
G: Изменилась ли инвестиционная стратегия ваших партнеров?
И.Б.: «Слабое звено» для многих индустриальных проектов — импортное оборудование, стоимость которого резко возросла. Ряд инвесторов, с которыми мы работаем, экстренно ищут возможности локализовать производство необходимого им оборудования в России. К примеру, по проекту сахарного завода Международной сахарной корпорации и французской компании Sucden, которым мы занимаемся, на предложение о такой локализации откликнулись сразу восемь профильных заводов, в том числе два из Ростовской области. Конечно, вряд ли 100% этого оборудования будет изготовлено в России, но повысить отечественную долю в общем объеме — задача посильная.
К числу негативных изменений можно отнести тот факт, что в ближайшие месяцы часть инвестиционной активности сместится в сектор так называемых дистресс-активов, когда будут открываться возможности за недорого купить предприятия, попавшие в сложную экономическую ситуацию. Активность, связанная со сменой собственников, не принесет такой прибавки ВРП, как строительство новых заводов и фабрик, и вместе с тем отвлечет ресурсы, которые могли бы быть использованы для реализации новых инвестпроектов.
G: Есть ли уже сегодня примеры успешной реализации инвестпроектов, связанных с импортозамещением?
И.Б.: Перенос производств в Россию — долгосрочный глобальный тренд, и Ростовская область успешно его использует. Мы видим перспективы импортозамещения и в санкционной тематике. Причем даже когда санкции будут отменены, новые предприятия, выпускающие аналоги импортной продукции, все равно окажутся конкурентоспособными, девальвация рубля в этом смысле сыграла им в плюс, ведь девальвировались в том числе издержки.
Если приводить примеры, то в конце 2014 года в Ростовской области введена в эксплуатацию первая очередь Каменского завода транспортного машиностроения. Проект стоимостью около 1 млрд руб. реализуют украинские компании-инвесторы. Запланирован выпуск широкого ассортимента импортозамещающей продукции для транспортной, нефтегазовой, горно-металлургической и иных отраслей промышленности. Большая часть этого проекта будет осуществлена как раз в 2015 году.