Минфин может недосчитаться более 15% плановых доходов в 2015 году. Об этом говорится в обновленном прогнозе Минэкономики. В этой связи Дмитрий Медведев разрешил использовать полтриллиона рублей из Резервного фонда для финансирования бюджетных расходов. Экономист Сергей Алексашенко считает, что еще рано говорить о бюджетном кризисе. По его мнению, речь идет о выборе приоритетов бюджетной политики.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
На днях Минфин сообщил, что в январе федеральный бюджет исполнен с дефицитом более 5% ВВП. После этого кто-то может подумать, что вот, наконец, кризис дошел и до бюджета. Но это будет не совсем верно. Да, Минфин начал ощущать падение нефтяных цен. Но это влияние еще не настолько сильно, чтобы говорить о развале всей бюджетной конструкции. Доходы января оказались на уровне прошлого года, что, конечно, не очень хорошо с учетом разогнавшейся инфляции. Но появление дефицита бюджета связано не с этим. Дело в том, что Минфин резко увеличил расходы: если в прошлом году в январе было потрачено менее 5,5% от годового бюджета, то в этом — более 10%.
Узнав об этом, я усомнился в том, что Минфин проявил чудеса внезапной щедрости и решил авансово профинансировать всю бюджетную сферу — слишком много было сказано в последние недели слов о неминуемом секвестре бюджета. Изучив справку о финансировании расходов, я понял, что чудес действительно не бывает: в январе по таким статьям как ядерно-оружейный комплекс, вооруженные силы и прикладные исследования в области национальной обороны Минфин выделил более четверти годовых расходов. В принципе, ничего странного в неравномерности расходов нет — более того, авансы нашему бюджету гораздо выгоднее, чем финансирование расходов в конце года. Когда приходится выдавать еще и деньги на уплату высоких процентов, которые поставщики бюджета платят за привлеченные банковские кредиты.
Но почему тогда авансовый подход не применяется ко всем получателям бюджетных денег? Почему, например, на прикладные исследования в области образования или национальной экономики, на государственную программу развития здравоохранения выделено менее 4% от годового плана? А на прикладные исследования в области космоса или охраны окружающей среды в январе денег не было выделено вообще? (При этом смешно даже говорить, что в абсолютном выражении эти расходы на порядки меньше расходов на оборону).
Не сомневаюсь, у Минфина давно заготовлен ответ на эти вопросы — мол, все дело в нерасторопности бюджетополучателей. Которые вовремя не смогли подготовить нужные бумажки. И как только бумажки будут готовы, так деньги немедленно дойдут до всех. И готов поверить, что такие нерасторопные бюрократы действительно имеются. Однако глядя на то, какие крохи выделены на стационарную и амбулаторную медицинскую помощь, культуру, массовый спорт — везде менее 1,5% годовых расходов — мне почему-то кажется, что все это является еще одним практическим проявлением известной формулы "пушки вместо масла".
Формально бюджетный рубль, выданный в январе и декабре, выглядит одинаково. Но теперь, когда раскручен маховик инфляции, рубль в конце года будет стоить заметно меньше, чем в начале. И власть дает нам понять, на кого будет возложено бремя инфляционного налога.