В Законодательное собрание Петербурга внесено предложение обложить приезжающих иностранцев туристическим сбором — до 1% от стоимости проживания. Идея вызвала отрицательное заключение юридического комитета и важное умозаключение Дмитрия Губина.
Фото: Фото из личного архива Д. Губина
В пояснительной записке к законопроекту справедливо говорится, что туриндустрии Петербурга не хватает денег: она переживает не лучшие времена. И абсолютно справедливо замечается, что специальный сбор с туристов берут на курортах Италии, Испании, Франции. Этот сбор взимается, кстати, за пользование не только французской Ривьерой, но и французскими Альпами. В Куршевеле или Мерибеле с тебя берут евро за день проживания сразу при выдаче ключей от шале — правда, верят на слово, сколько вас там человек будет жить. Туристический сбор очень способствует поддержанию в пристойном виде туристической инфраструктуры, а иногда и ее развитию. Все это совершенно справедливо.
Но мы, увы, не во Франции, а в России, переживающей крайне тяжелый кризис, усугубленный экономическими санкциями. Еще в декабре прошлого года петербургский комитет по развитию туризма сообщил о сокращении турпотока от 15% до 25% только за первое полугодие. Американцев приехало меньше на 30%, британцев — на 25%, немцев — на 15%. И главный клиент петербургских отельеров и рестораторов — вовсе не богатый иностранец, а стесненный в средствах российский провинциал. Кстати, именно это обстоятельство сделало сегодня Петербург российской столицей столовых и хостелов. На сайте booking.com стоимость койки в питерском хостеле начинается от 250 руб. даже за Валентинов день, а точнее, за Валентинову ночь. А объявления на улицах предлагают место в общаге и вовсе за 100 руб.
И чтобы наполнить Петербург иностранцами — хотя бы ближними, финскими — логически мысля, следует не возводить дополнительные барьеры, а ликвидировать имеющиеся. Например, отменить визы хотя бы для финнов и хотя бы для кратких визитов. Странно, что выступивший с инициативой о введении нового налога депутат М. этого не понимает.
Хотя есть и другое объяснение: депутат М. все прекрасно понимает! Но депутат М. испытывает огромную эйфорию, когда его очередную идею — от запрета кальянов до поисков гомосексуализма на оперной сцене — обсуждают в СМИ, упоминая его имя. Собственно, именно по этой причине, то есть, заботясь о безопасном уровне эндорфинов в крови депутата, я и не называю его по имени, ограничиваясь буквой — М.
Кстати, вполне возможно, что именно это объяснение годится для всех прочих, не вписывающихся ни в какую логику депутатских инициатив, от регионального до федерального уровня. Чтобы остановить этот бурный законотворческий поток, возможно, всех этих депутатов моим коллегам следует перестать называть по имени и фамилии, ограничившись буквой М. Причем не обязательно прописной м. — можно и строчной.