Концерт на выживание

Музыка рок

В московском клубе YotaSpace выступил 37-летний американец Джерард Уэй — активизировавший сольную карьеру экс-лидер группы My Chemical Romance, многотысячный российский фандом которого теперь величает певца не иначе как русский Дэвид Боуи. Рассказывает ЕЛЕНА КРАВЦУН.

В 2013 году флагманы эмо-рока, группа My Chemical Romance, перестали существовать благодаря одному человеку — основателю и фронтмену Джерарду Уэю, успевшему за 12 лет деятельности команды стать символом подростковой тоски для целого поколения и обзавестись алкогольной зависимостью. Выпустив сольный дебютный альбом "Hesitant Alien" в сентябре прошлого года с явным уклоном в истоки брит-попа, Уэй, видимо, надеялся отойти от поднадоевшего имиджа и начать играть арт-панк, который нравился бы людям его возраста. Но, как показали российские концерты, аудитория постарше так и не начала слушать Уэя. Зато постоянными спутниками певца вместо депрессии и бутылки стали полный аншлаг и фанатская истерия.

То, что устроил российский фандом на выступлении 37-летнего пухлощекого Джерарда Уэя с ангельским личиком и розовыми тенями на веках,— сущее безумие. В Москве билетов не осталось уже в минувшем ноябре, родители маленьких девочек и мальчиков рыскали, как пираньи, по пабликам в социальных сетях в надежде порадовать своих ноющих чад. В день концерта очередь на вход начала собираться с семи часов утра, выдерживали не все. Еще не побывав на концерте, некоторые уже успевали в давке нахватать переломов и обмороков. Когда же охрана начала запускать страждущих от ожидания поклонников, вся огромная толпа ринулась быстрее занимать первые ряды на танцполе, беспощадно давя друг друга. Колышущийся плотный и потный океан из особ пубертатного возраста, алкающих своего кумира, и их отцов, которым, кстати, было не чуждо чувство острого локтя,— зрелище поистине страшное и удручающее одновременно. Получасовой разогрев обеспечил Джеймс Дьюис, некогда клавишник в My Chemical Romance, который теперь выдает забойные пассажи и запевает в эмо-поп-панковой группе Reggie and The Full Effect. Уже на его выступлении в толпе пошли такие волны, что в итоге образовалась самая настоящая куча-мала, из которой натерпевшиеся фанаты могли выбраться только на руках охраны в полубезумном состоянии. Но самое ужасающее месиво началось при появлении Джерарда Уэя, когда ежеминутно визжащие дамы в животном желании увидеть объект своих полуночных мечтаний уплотнились к первым рядам настолько, что испугался уже сам артист. "Вы же так поубиваете друг друга, я не заслуживаю вас",— пытался утихомирить свою паству Уэй.

Свой сет Джерард вместе с группой The Hormones открыл композицией "The Bureau" с навязчивым риффом, а за ней последовали все песни с пластинки "Hesitant Alien". Уэй уверенно мешал ужимки, выписанные из глэм-рока, с брит-попом 90-х годов, особенно сильно был заметен флер театрального гламура Бретта Андерсона из Suede. Композиция "Millions" в исполнении Уэя так вообще обернулась современной реинкарнацией манчестерцев The Stone Roses. Голос Джерарда вдруг стал настолько маниакально радостным, что в какой-то момент он зазвучал, как шумный квартет Green Day. Новый материал разбавила только кавер-версия на неряшливую блюзовую и по-своему великую композицию "Snakedriver" шотландских рокеров The Jesus and Mary Chain. Песни Уэя выглядят как попытка сократить разрыв между поколениями — и попытка в этом случае вполне достойная.

Во время выступления Уэй много говорил. Перед "Maya The Psychic" он рассказывал, насколько важно для людей с психическими расстройствами иметь хотя бы кого-то, с кем можно было бы поговорить. Все эти отсылы к своему прошлому и беззаветные советы — наследие эмо-роковой карьеры певца, от которой ему все равно не уйти. На песне "No Shows" он и вовсе встал на колени, признаваясь в любви к своим фанатам. И хотя во всех интервью от сходства с Дэвидом Боуи господин Уэй сознательно открещивается и заявляет "это-де случайно так выходит", на концерте он не успокаивался, вопрошая "Who is Gerard Way?", пока его наконец хором не нарекли "Russian David Bowie".