Споры о применимости того или иного термина — обычное занятие среди экономистов. Поэтому у пятничного заявления министра финансов Антона Силуанова о том, что с падением цен на нефть и уравновешиванием на новом уровне реального курса рубля Россия в 2015 году излечилась от "голландской болезни" в экономике, в других условиях были бы совершенно блестящие перспективы. Но, когда излечение происходит при столь неблагоприятном прогнозе на будущую здоровую жизнь, радоваться некому — тем более что "голландской болезнью" экономика России скорее наслаждалась, чем страдала от нее.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Напомню, о чем речь: в последний раз сколько-нибудь публично "голландская болезнь" в России обсуждалась в 2009-м, да и то без того энтузиазма, какой этот термин вызывал в 2001-2003 годах. "Голландская болезнь" заключается в появлении структурных диспропорций в национальной экономике, вызванных стремительным и неравномерным развитием одной из ее отраслей: иногда это случайность, чаще это развитие сырьевого сектора в связи с нахождением новой группы месторождений сырья или (российский случай) стремительным ростом цен на экспортные ресурсы. Соответственно, через укрепление реального курса национальной валюты в экономике стремительно развивается сервисный сектор (если шире — сектор неторгуемых товаров) и приходят в упадок обрабатывающие сектора (или в общем случае сектора, в которых нет бума,— это сектор торгуемых товаров). Соответственно, общая картина "голландской болезни" соответствует 2014 году в РФ: стремительное развитие сервисного сектора, стагнация в обработке, которую правительство пытается поддерживать разрушительными в долгосрочной перспективе мерами протекционистского инструментария, а не курсом.
Впрочем, стандартным симптомом "голландской болезни" является рост безработицы на фоне роста ВВП, реальных располагаемых доходов населения и притока капитала. К тому же стандартный выход из "голландской болезни", акцепция избытка рабочей силы в стимулируемой переработке и в целом в торгуемых секторах, в России, собственно, не работал никогда. Кроме того, для РФ "гиперразвитие" сервисного сектора — лишь предположение: исторически он в России недоразвит, и сложно сказать, уже исправили симптомы "голландской болезни" это недоразвитие или еще нет. Наконец, "голландская болезнь" во всем мире создавала в качестве компенсации огромные государственные социальные машины, сглаживающие социально-политические последствия "болезни".
В России эта машина тоже есть, но она настолько специфична и непродуктивна, что имеются все основания полагать: демонтаж этой конструкции, а вовсе не стимулирование роста в торгуемых секторах и будет последним актом излечения РФ от "голландской болезни". Эта стадия "болезни" в статьях о ней, увы, не описана.