ультиматум литовскому руководству, требуя отмены ряда законов, принятых
Верховным Советом Литвы и грозя, в противном случае, экономическими
санкциями. Срок ответа - Пасха, 15 апреля. 18 апреля началась частичная
энергетическая блокада Литвы.
Само время для ультиматума было выбрано не слишком удачно. Член ВС СССР
Николай Медведев в беседе с корреспондентом "Ъ" заметил: "Мне стало очень
жалко Михаила Сергеевича - какие же у него бездарные консультанты по
национальному вопросу. Выдавать такой ультиматум накануне Пасхи, к тому же
в Страстную Пятницу - это значит совершенно не понимать психологию людей, к
которым ты обращаешься".
Расчет на то, что такая мера склонит сторонников независимости к
отступлению, вряд ли оправдан. Член ВС СССР от Эстонии Михаил Бронштейн
считает, что "всякая система насильственных мер только сплачивает
национальные силы в противостоянии". По сообщению Николая Медведева, в
Литве такая мера была воспринята "скорее с сожалением, что в Москве такое
странное правительство, которое принимает такие странные решения".
Трудно было предположить, что кто-то отнесется к подобным шагам однозначно
положительно - даже федералисты в Литве и за ее пределами. Народный депутат
СССР Александр Оболенский, в округ которого входит и Калининградская
область, так оценил вероятную реакцию своих избирателей на установление
блокады: "Возможно, спустя неделю они будут думать иначе, но пока они
относятся к этой идее вполне положительно". Отвечая на вопрос, как
русскоязычное население Литвы отнесется к "перекрытию крана", Николай
Медведев сказал: "Fifty-fifty. Половина была бы возмущена. Другая половина
- те, кто готов выколоть себе глаз, лишь бы соседу выкололи два. Поначалу
будет восторг, а потом политический хаос". Еще более пессимистичен был
председатель комитета ВС СССР по науке Юрий Рыжов; "Если Литва, как это
случилось в Ереване в тяжелые времена, прекратит поставки чего-то, то в
России встанет ряд производств и российский рабочий это почувствует.
Вспомните ереванские конденсаторы. Будет возрастать эскалация
озлобленности. Моему куриному уму недоступна высокая цель наступания на
грабли".
Вовсе неблагоприятными представляются более отдаленные последствия такого
решения.
Во-первых, усиливается позиция тех сил на Западе, которые считают
необходимым оказать поддержку Литве. Одно дело - дипломатическое признание
Литовской Республики, другое - гуманитарная помощь народу Литвы.
Общественному мнению Запада будет труднее понять, что и чисто гуманитарная
помощь нежелательна, так как она создает трудности Горбачеву.
Возможна, конечно, морская блокада Клайпедского порта. Предвидя эту
возможность, 12 апреля вице-премьер Казимерас Мотека заявил, что "в этом
случае мировая общественность по крайней мере будет знать, что такое
Советский Союз". Вряд ли такое знание в интересах Москвы.
Во-вторых, экономическая блокада по сути своей есть орудие внешней
политики. По мнению ряда экспертов, Москва не учла, что такое решение
означает признание литовской независимости de facto.
В-третьих, такое решение означает легитимацию экономической блокады как
средства политики. Тот, кто живет в стеклянном доме, не должен бросаться
камнями в других - иначе может создаться ситуация "Цезарь галлов покоряет,
Никомед же Цезаря". Ведь санкции могут применяться не только Центром по
отношению к непокорным республикам. Так как Центр сам никаких
энергоносителей не производит, то такое решение может развязать руки
сырьевым регионам в отношении самого Центра: если кто-то "перекрывает кран"
другим, ему трудно осудить тех, кто делает это в отношении его самого.
Предвидя такое развитие событий, Михаил Бронштейн предупреждал "патриотов":
"Не дай вам Бог встать на такую позицию: потому что от вас начнут
отваливаться автономии одна за другой. Сибирь отойдет..." (Советская
Эстония, 14.04.1990)
Примечательно, что 17 апреля Союз рабочих Кузбасса направил ВС СССР и ВС
Литвы телеграмму с поддержкой позиции республик Прибалтики...
---