Греческий покер

Приход к власти в Греции правительства евроскептиков и популистов под руководством Алексиса Ципраса вызвал в Европе настоящую панику — заговорили об угрозе развала ЕС. В Германии, однако, полагают, что все не так страшно

Виктор Агаев, Берлин

В первый после греческих выборов день немецкий комментатор Якоб Аугштайн написал: "Начинается игра. Алексис Ципрас против Ангелы Меркель. Народный трибун против "женщины без свойств". У него на руках: долги (320 млрд евро), безработная молодежь (более 50 процентов), растущее число самоубийств. Он требует списания хотя бы части долгов. Благодаря этому требованию он победил на выборах. У нее карты получше, а ее кредо: "Должник всегда виноват и сочувствия не заслуживает". Это требование ее избирателей".

В тот же день на телевидении профессор экономики Беатрис ди Мауро говорит: Ципрас и Меркель мчатся навстречу друг другу, столкновение неизбежно, если кто-то не отскочит в последнюю секунду.

— Афины пошли на конфронтацию даже быстрее, чем этого ожидали в Брюсселе. Нужно срочно вырабатывать ответную стратегию, пока хаос не распространился по всей Европе,— пишет комментатор медиахолдинга DW...

Но меньше чем через неделю в Афинах происходит прозрение. Понимая, что конфронтация ведет к остановке финансовых вливаний, Ципрас и его Минфин едут в Берлин и в ЕС, соглашаются работать с "тройкой". А та, в свою очередь, обещает подумать об изменении условий финансирования. Чем все это закончится, будет ясно через месяц-два. Пока можно быть уверенным лишь в том, что переговоры будут сложными, ведь проблемы не устранены.

Эти грядущие месяцы спокойными явно не будут — эмоции зашкаливают. На демонстрациях и телевизионных ток-шоу в Греции, например, нынешнего канцлера Германии Ангелу Меркель нередко сравнивают с Гитлером. Греческие газеты полны карикатур, на которых Меркель пририсованы его усики или свастика.

Ей, впрочем, не привыкать. Уже в 2010 году ее обзывали "новым Бисмарком", "мадам NO", "железной фрау". И все это за то, что она против списания даже части долгов Греции. Грекам взять денег действительно неоткуда. Но они винят именно Меркель в своей бедности и плачевном состоянии экономики и финансов.

В единстве не сила

Греки явно заблуждаются: уж если винить в их бедах немецких канцлеров, то прежде всего надо вспомнить Коля и Шредера.

Именно Гельмут Коль в 1990-е годы (наивно?, романтично?, закрывая глаза и уши?) настоял на создании единой европейской валюты, хотя уже тогда были понятны связанные с нею риски. На них указывал, например, Иоахим Старбатти, профессор из Тюбингена, в 1997 году он даже попытался через Конституционный суд ФРГ (правда, безуспешно) предотвратить появление евро на свет.

Основная проблема, говорил Старбатти, заключается в том, что евро сделали общей валютой для государств, практикующих совершенно разные подходы к экономике и социально-политическим вопросам. Одни страны заботятся о стабильности экономического развития, другие нет. Критерии для включения стран в еврозону весьма размыты, допускают "творческий подход", контролю не поддаются, не уставал повторять профессор, которого, кстати, поддерживал и бывший глава федерального банка (Бундесбанка) Хельмут Шлезингер.

Критики настаивали: для стабильности единой валюты члены еврозоны должны постоянно помнить не только о своем бюджете и своей экономике, но и о состоянии дел у партнеров. А это даже не предусматривается Маастрихтским соглашением. Парадокс, но факт: евро называется общей валютой, хотя никакой общей ответственности за него нет. Нет ни общей налоговой системы, ни общего аудита. Как в этих условиях сдерживать рост инфляции у себя и у соседей, насколько можно повышать зарплаты, снижать или увеличивать налоги, как формировать сбалансированный бюджет всей еврозоны?..

В 1996 году в первый список кандидатов на получение евро Грецию не включили, подозревая, что ее финансовая отчетность не отражает действительного состояния дел. Но все изменилось в 1998 году, когда в Германии появился новый канцлер — социал-демократ Герхард Шредер, друг и товарищ тогдашних руководителей Греции. Возражения против ее вступления в еврозону сразу стали несущественными, всерьез вникать в финансовую документацию не стали. Если говорить коротко, то Греция прошла в еврозону фактически обманным путем при попустительстве Шредера.

Первые несколько лет ее экономика благодаря евро, точнее, благодаря "вливаниям" Еврокомиссии (фактически правительство ЕС) развивалась успешно. Но уже в 2006 году начинают сказываться последствия притока больших денег. Зарплаты бюджетников растут, а их самих становится все больше. Например, в одном из ведомств в штате числятся 13 садовников, хотя никакого сада там нет. Все служащие получают и 13-ю, и 14-ю зарплату, доплаты к отпускам, возможность рано уйти на пенсию.

Уже в 2007 году греческий импорт превысил экспорт на 14 процентов. Ведь, имея гигантские расходы, Греция не имела серьезных доходов. Своей серьезной экономики там не было и нет. У иностранных инвесторов нет интереса вкладывать деньги в страну, которая не проводит реформ, не улучшает инвестиционный климат, не пытается помогать своим товаропроизводителям.

Немецкие политики и комментаторы не устают напоминать, что коррупция и уклонение от налогов давно стали в Греции "национальными видами спорта". Достаточно сказать, что там самая сложная и запутанная система налогообложения, состоящая из полутора тысяч законов, позволяющих целым группам населения не платить налоги. Так, 2 тысячи богатейших семей Греции не платят налоги, хотя владеют 90 процентами собственности и бизнеса в стране. И не факт, что новое правительство сможет что-то в этой системе изменить, даже если реально захочет.

Не удивительно, что уже в 2009 году дефицит госбюджета Греции достиг 13 процентов ВВП — это в четыре с лишним раза больше, чем допускает Маастрихтский договор. Государственный долг (по этому договору) не должен превышать 60 процентов ВВП, долг Греции превысил... 160 процентов ВВП.

Борьба за порядок

Справедливости ради надо сказать, что к 2009 году почти повсюду в еврозоне государственный долг превышает маастрихтскую норму. Даже в Германии в 2009 году государственная задолженность превысила 80 процентов ВВП и составила 2 трлн евро.

Эта цифра напугала немцев. Случайно или нет, но разговоры о том, что их придется рано или поздно отдавать, начались именно в 2009 году. И начала их Меркель. Неожиданно для всех ее правительство быстро и решительно (уже в 2010 году) внесло в Конституцию ФРГ понятие Schuldenbremse (дословно: долговой тормоз). Оно существует только у немцев и в других языках даже аналога не имеет. Смысл его, однако, прост: затормозить и остановить рост долгов.

Ради борьбы с долгами правительство Меркель должно на 75 процентов сократить текущие расходы на социальные нужды, госаппарат, полицию, армию, дороги, библиотеки, бассейны и т.д.

Естественно, это чревато и спадом экономики. Многие и в ФРГ, и за границей (например, Барак Обама, МВФ) призывали канцлера хотя бы на время отказаться от фанатичного исполнения "тормозящей" статьи Конституции. Но правительство Меркель твердо сказало: "Нет, наша главная цель — сокращение долгов, чтобы детям не пришлось платить по нашим счетам".

Естественно, ФРГ начала и от других членов ЕС требовать "жить по средствам", не влезая во все новые долги. Поначалу у Меркель был серьезный союзник — президент Франции Саркози. Она убедила его, а вместе они убедили весь Евросоюз в необходимости сделать борьбу с государственными долгами главной задачей. Ради этого был принят "европейский фискальный пакт". Его цель — заставить страны ЕС меньше тратить, прекратить занимать деньги, строго соблюдать бюджетную дисциплину — в общем, планировать свои государственные расходы в соответствии с общими для ЕС нормами.

Греция, даже если бы захотела, не могла все это соблюсти. Немцы стали требовать выгнать ее из еврозоны. Правда, сделать это оказалось невозможно: Маастрихтский договор не предусматривает исключения кого бы то ни было.

Евро с зубами

"Тогда надо заставить Грецию отказаться от евро". Так четко и популистски однозначно сформулировал уже в 2012 году свое требование министр финансов Баварии Маркус Зедер. Он уверен, что "евро должен показать зубы". Ученые-экономисты и немецкий бизнес, однако, заявили, что это не лучший выход.

Он ведет к непредсказуемым последствиям и для самой Греции, и для мировой экономики, и для Германии. Шеф-экономист концерна "Allianz" Михаэль Хайзе подсчитал, что отказ Греции и других должников от евро чреват для Германии сокращением экспорта за год на 15 процентов, что приведет к сокращению ВВП на 3 процента и росту числа безработных на миллион человек.

Поэтому решили Грецию спасать. Но помощь была обещана на жестких условиях, касающихся инвестиций, экономии бюджетных средств, реформы налоговой системы и повышения ее эффективности. Чтобы эти требования ЕС реализовать, Германия предложила прислать в Грецию своих финансовых советников, помочь в создании своего банка реконструкции по образцу немецкого банка KfW, сыгравшего важную роль в подъеме ФРГ после войны.

В Афинах сочли предложения немцев неискренними. Как сказал один из бывших греческих министров, Германия думает не столько о помощи нам, сколько о спасении своих миллиардов, ранее вложенных в греческие компании. А министр финансов прошлого правительства заявил, что перед народом ставят дилемму: финансовая помощь или национальное достоинство и суверенитет.

В 2012 году Греции были обещаны новые кредиты, но под контролем трех инспекторов, представляющих трех кредиторов: ЕС, МВФ, ЕЦБ. Они должны контролировать выполнение мер экономии, следить за снижением госрасходов, планировать увеличение доходов. Экономические показатели страны явно благодаря этому улучшились, но населению стало только хуже: увольнения бюджетников, сокращение пенсий, зарплат, отпусков. На волне недовольства к власти и пришло правительство социалиста Алексиса Ципраса. Он как-то даже заявил, что политика Меркель ведет к социальному холокосту. Естественно, немцы возмутились: они были первыми, кто предоставил Греции 65 млрд на социальные нужды. Но Ципрас настаивает: у Греции к Германии особый счет.

Тени прошлого

В 1941-1944 годах войска Германии оккупировали и разорили Грецию. По мнению Ципраса, ФРГ должна заплатить Греции миллиарды евро в виде репараций, поскольку речь идет о прямом ущербе от войны. Требования не новы, но все прежние правительства ФРГ их всегда отвергали. А все прежние правительства Греции на них и не настаивали, соглашаясь, что все давно покрыто различными другими выплатами. Так, по решению первой конференции по репарациям (осень 1945 года) Греция получила в виде репараций товары на сумму, равную сегодня 2 млрд евро. А по договору от 1960 года ФРГ выплатила грекам — жертвам нацистов по индивидуальным искам более 50 млн евро.

В 1953 году державы-победительницы отложили урегулирование дальнейших требований до подписания мирного договора. Он, правда, так никогда и не был заключен. В 1990 году вместо него подписали договор "2+4" о восстановлении единства Германии. Договор был признан всеми и никаких репараций теоретически не предусматривал. Сейчас, однако, Ципрас настаивает на репарациях. Это был один из его козырей в предвыборной борьбе. ФРГ, естественно, их платить не будет (независимо от того, кто будет у власти). Ведь если заплатить Греции, тут же появятся и другие претенденты.

Но у Ципраса есть и другое требование: возврат принудительного беспроцентного кредита, полученного немцами у греков в 1942 году. Это примерно 500 млн рейхсмарок, взятых "в долг" для покрытия оккупационных расходов. Деньги эти возвращены не были. Греческая экспертная комиссия считает, что немцы должны 11 млрд евро. И не исключено, что во избежание споров о репарациях ФРГ согласится признать этот долг. Если такое случится, греческая задолженность перед немцами сократится и составит "только" 55 млрд евро...

Любопытно, что, вступив в жесткую перепалку с немцами, "новые греки" тем не менее не собираются ни отказываться от их денег, ни выходить из евро.

Русский козырь

Сразу после выборов немцы обратили внимание на то, что у Ципраса в рукаве может быть припрятана российская карта. Это опасение укрепилось после того, как стало известно, что сразу после вступления в должность Ципрас встретился с российским послом в Афинах и вскоре заявил, что Европейский совет не учел его мнения по поводу ужесточения антироссийских санкций.

Из Брюсселя тут же последовало разъяснение: мы посылали в Афины письменный запрос на эту тему, но ответа не получили и расценили молчание как знак согласия — этот принцип всегда существовал в ЕС, рутинная процедура.

Новый глава МИД Греции, Никос Котзиас, на своей первой пресс-конференции, однако, с этим не согласился. Он упрекнул "некоторых партнеров по ЕС" в том, что они пренебрегли правилами игры, попытались поставить Афины перед фактом, не дожидаясь приведения греческого правительства к присяге. "Кто думает, что из-за долгового бремени Греция откажется от своего суверенитета или активного участия в европейской политике, тот заблуждается",— предостерег министр.

Но уже на первой встрече всех глав МИД стран ЕС был найден общий язык. Правда, встреча эта длилась на час дольше запланированного, а в ходе обсуждения Котзиас неоднократно напоминал о возможности Афин прибегнуть к праву вето. Окончательное решение по вопросу санкций должно быть принято к 12 февраля, когда состоится очередной саммит ЕС. И так как принять его необходимо единогласно, в распоряжении Греции пока остается рычаг давления.

Тем более что Москва, в свою очередь, готова снять с Греции торговое эмбарго, введенное на сельхозпродукцию из стран ЕС, пишет газета "Kathimerini". А новый министр обороны Панос Камменос, лидер правопопулистской партии "Независимые греки", обеспечившей Ципрасу большинство в парламенте, говорит о том, что лучше покупать оружие в России, чем в ФРГ.

Новую пищу для размышлений дало сообщение о готовности России дать кредит Греции, если она этого захочет. На это Ципрас 2 февраля заявил, что пока подобных мыслей у него нет, и уточнил: "Единственной целью греческого правительства является успешное завершение переговоров с партнерами по ЕС". А они требуют возврата долгов. Не обязательно в ранее установленные сроки, но это вопрос переговоров. И вряд ли Россия будет готова брать эти проблемы на себя.

Любопытный штрих: глава МИДа Котзиас был одно время доцентом Университета в Марбурге и считается специалистом по Германии. Название его последней книги говорит само за себя: "Греция, долговая колония. Европейская империя и немецкое председательство". Комментатор журнала "Spiegel" называет его "самым большим вопросительным знаком нового правительства" и подчеркивает: Котзиас был в числе основателей молодежной организации компартии Греции и имел связи с Александром Дугиным, "который является идеологом евразийства и грезит идеей великой России"

Словом, игра...