Петр Порошенко, Франсуа Олланд и Ангела Меркель исключили предварительные условия для минских переговоров. Президент Украины, его французский коллега и канцлер Германии пришли к такому мнению в ходе телефонного разговора, сообщает пресс-служба главы украинского государства. Директор Киевского центра политических исследований и конфликтологии Михаил Погребинский ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Анны Казаковой.
Фото: Михаил Маркив/Pool, Коммерсантъ / купить фото
Представители так называемых Донецкой и Луганской народных республик в ходе консультаций в Минске 31 января настаивали на прекращении огня со стороны украинских военных. Кроме того, второй президент Украины, член контактной группы по урегулированию ситуации в Донбассе Леонид Кучма сообщил СМИ, что представители ДНР и ЛНР не были ознакомлены с предложенным украинской стороной планом действий по реализации Минского меморандума.
— А что по сути значит решение Порошенко, Олланда и Меркель?
— Мне кажется, что ничего это не значит. Нет совершенно никакой готовности к мирным переговорам. И минский формат, на мой взгляд, зашел в тупик. И похоже, без переговоров с американцами вообще здесь сдвинуться с мертвой точки невозможно будет. Поэтому появляется надежда на переговоры, которые пройдут в Киеве 5 февраля. Сюда прилетает Керри, и затем он встретится с Лавровым, "на полях" Мюнхенского саммита.
А с европейцами, мне кажется, нет никакого толку говорить. Они по-прежнему обвиняют одну сторону и полностью поддерживают Украину, несмотря на то, что каждый день в городах, Донецке и других, убивают десятки мирных жителей, и никаких в этом смысле движений.
Ясно, что и на той стороне, где идут военные действия, в Дебальцево и прочее, вину за них можно возложить на ополченцев, но такая односторонняя позиция, мне кажется, ни к чему, кроме провоцирования дальнейших военных действий, не приводит.
— Хорошо, очередная встреча в Минске закончилась ничем, можно ли вообще говорить о существовании четких вариантов развития ситуации в дальнейшем?
— Мне кажется, что вряд ли линия разграничения будет возвращена к условиям 19 сентября. А в настоящий момент ночные обстрелы Донецка просто дают основания этим непризнанным республикам говорить, что никакого отхода от этих позиций они не допустят, более того — будут продолжать выдавливать тяжелое вооружение украинцев на расстояние, которое не позволит стрелять по районам Донецка. Ситуация действительно тупиковая, и обсуждаются возможности поставки летального оружия из Соединенных Штатов, что будет последней точкой, с которой начнется легализация полноформатной войны уже с участием вооруженных сил Российской Федерации — я этого не исключаю.
Поэтому мне кажется, что единственная возможность это остановить, в том числе здесь и в Киеве, и некоторые политики в Европе начинают понимать, — решительно, приняв во внимание позиции обеих сторон, настоять на прекращении огня. И только после того как будет принято это решение, которое не принимается до сих пор, если бы, например, украинская сторона сказала: "Окей, мы прекращаем стрелять", то тогда оснований по выдавливанию у ополченцев бы не было, они вынуждены были бы остановиться.
Но этого не происходит, поэтому мне кажется, что мы сейчас на пороге критического решения, я думаю, что на протяжении буквально недели должно быть принято прежде всего решение о прекращении огня и отводе тяжелых вооружений.
— Вы допускаете, что первый шаг сделают ополченцы, они примут решение о прекращении огня?
— Нет, я не верю в это.
— Почему?
— Потому что как им остановиться? Они не могут это объяснить своим людям. Как можно объяснить, если сегодня ночью в Донецке убили десяток мирных жителей? И они скажут: "Окей, мы прекращаем выдавливание, а вы продолжайте стрелять дальше".
Это должно быть обоюдное решение двух сторон, они должны принять его одновременно, и Москва, и Брюссель должны контролировать, что, например, с 12 часов дня прекращается огонь. Я думаю, что невозможно здесь ни требовать, чтобы Киев прекратил, ни требовать, чтобы ополченцы прекратили сначала.