Владимир Мау об "отложенном кризисе" российской экономики: "Весь кризис, начавшийся в 2008-2009 годах, на мой взгляд не завершившийся, — это кризис турбулентного десятилетия, как бы было в 70-е или в 30-е годы на Западе, он поставил вопрос о структуре и модернизации перед всеми развитыми экономиками, Соединенными Штатами, например, и Россия, и Китай в этом смысле являются развитыми странами. Соединенные Штаты справились с этим несколько лучше, и там в четвертом квартале вообще было уже 5%, а в среднем — 2,3-2,5% по прошлому году. Европа — сильно хуже: Британия — хорошо с собственной валютой, страны евро – хуже. У нас — отложенный кризис, мы благодаря отскоку цен на нефть провели только часть реформ в 2008-2009 годах, потом это дело отложилось, сейчас мы стоим перед ними. Но одновременно у нас есть большая специфическая особенность — это внешний шок, причем двойной внешний шок: цены на нефть и санкции".
О преимуществах "экономики предложения": "Экономическая модель, которая сформировалась к началу 2000-х годов и которая была достаточно успешна, исчерпала свои возможности. Эта модель была связана с восстановительным ростом, большими ресурсами и быстрым ростом спроса в экономике – неважно, инвестиционного или потребительского. Эту модель можно назвать "экономикой спроса". Она хорошо известна. После кризиса 70-80-х годов западные страны, в особенности США и Великобритания во главе с Рейганом и Тэтчер, поставили вопрос о необходимости перехода к экономике предложения, основанной не на том, как раздувать расходы, а на том, как стимулировать доходы. Это проблема более низких налогов, гарантированных прав собственности, развития частной собственности и так далее. В значительной мере суть той структурной проблемы, которая стоит перед нами, и состоит в том, чтобы перейти от экономики спроса к экономике предложения. В принципе, если не будет источников мощного генерирования спроса в виде, например, тех же цен на нефть, переход к экономике предложения почти неизбежен".