московской милиции - генерала Вячеслава Комиссарова. Судя по программным
заявлениям нового начальника и затяжным конфликтам вокруг его выдвижения,
генерал, похоже, станет первой политической фигурой, которую демократам
удалось провести на ключевой пост в военизированных структурах.
С Вячеславом Комиссаровым встретился редактор отдела права "Ъ" ЛЕОНИД
МИЛОСЛАВСКИЙ.
Вячеслав Комиссаров, 53 года. член КПСС. С 1959 по 1980 г. - постовой,
командир взвода, инспектор уголовного розыска, начальник дежурной части,
начальник отдела уголовного розыска, замначальника УВД Волгоградской
области. С 1980 г. - министр внутренних дел Северной Осетии. 1985 - 1987 Г.
- замначальника УУР МВД СССР. До нового назначения - начальник факультета
Академии МВД.
На все руководящие посты генерала, по его словам, до сих пор выдвигали
отделы кадров, а утверждали партийные комитеты разных уровней. "А тут
пришли депутаты из моссоветовской комиссии по законности, предложили. Я мог
бы досидеть спокойно до пенсии, да и жена была против. Но - согласился".
Расположив к себе комиссию, Комиссаров, - как он сам признается, человек
аппаратный, - попросил все же познакомить себя с руководством. Но Попов и
Станкевич встретиться с кандидатом не сумели. А председатель исполкома
Лужков, тоже отказавшийся от знакомства, выдвинул аргумент: я его не знаю,
а с незнакомым человеком работать не хочу.
Сессию аргумент не убедил - большинство проголосовали "за". Но президиум
испугался незнакомца настолько, что протокол счетной комиссии признал
недействительным и предложил обойму своих кандидатов. Однако комиссия по
законности последовательно отвергала всех предложенных; Лужков так же
последовательно отводил Комиссарова. Последняя претензия относилась к
темному прошлому генерала, который в бытность министром внутренних дел
Северной Осетии якобы применял военную силу против мирного населения.
Комиссия нашла документы и обвинения опровергла. Как говорит Комиссаров,
его "сорок раз уже проверяли, думали, за тридцать с лишним лет работы не
мог не ошибиться. Но так ничего и не нашли".
Многие депутаты теперь убеждены, что отговорки нужны были Лужкову, чтобы
отвлечь усилия демократов на Комиссарова и провести в исполком нужных ему
людей. По словам одного из членов комиссии по законности, человек из
команды Лужкова предлагал ему сделку: "Мы не будем мешать Комиссарову, а вы
не мешайте Карнаухову" (начальник московской торговли). Самому Комиссарову
звонили "известные в Москве люди" - фамилии он пока называть не хочет - и
просили отказаться от должности. Ни комиссия, ни Комиссаров на сделку не
пошли, но план Лужкова (если он был), как известно, удался: весь состав
исполкома утвердили списком, а Комиссаров, на этот раз поддержанный
Лужковым, стал начальником московской милиции.
Утром следующего дня генерал прошел диспансеризацию, чтобы исключить любой
формальный повод для отвода, и вернулся в академию читать лекции по
организованной преступности и массовым беспорядкам - формально утвержденным
в должности он может считаться только после того, как министр МВД СССР
подпишет приказ. Дождавшись утверждения, Комиссаров собирается отношения с
МВД перестроить: он убежден, что начальник московской милиции должен
подчиняться только Моссовету и исполкому. При этом милиция не должна
участвовать в войне законов. "Пока руководители республик не найдут общего
языка, милиция должна выполнять законы республики, на территории которой
находится".
Именно академическая работа, по словам генерала, помогла ему составить
четкое представление о перестройке в ГУВД. Главным пунктом в программе
стоит полная департизация. "Я считаю, что начальник милиции по должности не
имеет права состоять ни в какой партии". Генерал, впрочем, не станет
требовать от подчиненных расставаться с партбилетами. Он готов оставить за
ними право выбрать один из двух "щадящих" вариантов: либо приостановить
членство, либо отправлять культовые обряды по месту жительства -
прикрепляться к парткомам жэков.
Коллеги, как считает Комиссаров, должны оценить его виды на
профессиональную перестройку. Во-первых, создание криминальной милиции,
объединяющей все оперативные службы. Во-вторых, передача всех "мелких"
статей УК в компетенцию дознания, что позволит следствию сосредоточиться на
серьезных делах - "и не надо создавать следственный комитет". Отдел борьбы
с организованной преступностью не должен ловить рэкетиров, с чем вполне
справится угрозыск или ОБХСС, а должен ориентироваться на "борьбу с
коррупцией в высших эшелонах власти. Выйти на крупных мафиози гораздо
проще, чем кажется. Достаточно поднять дела, прекращенные, отказные только
за последний год - на первое время работы хватит".
Комиссаров считает Москву самым коррумпированным городом в СССР, но не
хотел бы "огульно записывать в мафию всех, кто руководил при застое", и
начинать работу с конфронтации. Однако одно из главных требований к будущим
коллегам генерал сформулировал предельно четко: никакой коммерции в
милиции. Потому что "участвовать во всех созданных при ГУВД СП и остаться
чистым невозможно". Видимо, не зная о такой позиции Комиссарова, несколько
совместных предприятий сразу после избрания успели предложить ему несколько
"генеральских" должностей.
Составить четкую схему перестройки Комиссаров, по его собственному
признанию, не смог бы, не определившись, с кем ему по пути. "Я за
демократов, хотя стиль руководства у меня, не отрицаю, авторитарный".
Генерал также убежден, что ответить на вопрос "что делать?" можно только
выяснив, кто виноват. "Считаю, что в нынешнем кризисе виновата вся партия
коммунистов и каждый коммунист в отдельности. Это нужно знать не для того,
чтобы наказывать виновных, а чтобы понять причины кризиса и найти пути
выхода из него. Почему у Михаила Сергеевича ничего не получается? Наверное,
потому что он человек системы и действовать по-другому не сможет".
Ъ: А вы сможете? Вы ведь тоже человек системы.
В. К: А я смогу.
---