межнациональной розни - Константин Владимирович Смирнов-Осташвили. Он
повесился на простыне в раздевалке отдела главного механика
производственной зоны исправительно-трудовой колонии города Твери.
"Ъ" публикует репортаж своих корреспондентов ГЛЕБА ПЬЯНЫХ и ИГОРЯ
СВИНАРЕНКО, побывавших в городе, где прошли последние дни самоубийцы, и на
кладбище, где с умершим прощались родные и единомышленники.
В ЗДРАВОМ УМЕ И ТВЕРДОЙ ПАМЯТИ
За восемь дней до гибели Константин успел дать корреспонденту газеты "Вече
Твери" Михаилу Быстрову последнее в своей жизни интервью. Но через два дня
публиковать материал запретил. Объяснил, что политикой больше не
занимается, а публикация может повредить его досрочному освобождению.
Теперь Михаил Быстров счел возможным передать текст интервью в "Ъ".
Вначале беседы Константин пожаловался на засилье евреев. Сказал, что
находится в глубокой депрессии: "После ударов, нанесенных прессой, я сильно
пошатнулся".
В тверскую колонию он приехал из следственного изолятора досрочно по
собственному желанию, так как в камере СИЗО накурено и вообще условия
плохие. Осташвили заметил, что среди тверских тюремщиков евреев нет, но ему
не удалось выяснить, есть ли они среди заключенных. И в то же время
волновался за евреев - уедут из страны, и некому будет лечить его больную
жену.
В беседе с журналистом из "Веча Твери" он настаивал, что его бабушка с
фамилией Штольтенберг по национальности немка. Очень переживал - не сочтут
ли окружающие его самого евреем. Даже у корреспондента спрашивал, похож или
нет? Его часто замечали гуляющим в одиночестве по плацу, что у зеков
называется "гонка" (процесс, когда человек оценивает свою деятельность и ее
результаты). Константин сказал журналисту: "Сама форма митинговой борьбы
кажется мне теперь мишурой. Зря я кричал и не сдержался в ЦДЛ... Я
убедился, что путь общественной активности опасен. Евсеева убили, Невзорова
ранили, а меня посадили".
А в конце интервью посетовал: "Вы не задали мне главных вопросов -
восстановлены ли в СССР масонские ложи еврейского толка, существует ли
сионизм и сионистские боевики?"
Как рассказали корреспонденту "Ъ" в тверской милиции, отказавшись от старой
тактики борьбы, Константин сосредоточился на досрочном освобождении. 22
апреля он пошел на прием по личным вопросам к начальнику отдела по
исправительным делам (ОИД) УВД Тверской области Борису Фролову. Поделившись
с начальством, Константин спросил, не помешает ли его досрочному
освобождению шумиха в прессе. Фролов ответил, что не прислушивается к
общественному мнению, а действует строго по закону. Корреспонденту "Ъ"
сказал подробнее: Осташвили под досрочное сентябрьское освобождение
подходил по всем формальным признакам - в преступлении каялся, трудился
добросовестно, дисциплину не нарушал. Среди зеков он сначала пользовался
авторитетом, даже возглавлял в колонии благотворительный фонд помощи
заключенным. Но авторитет сильно пошатнулся, когда Константина поймали на
"мансарде" (этот термин обозначает употребление внутрь лака). В колонии лак
считают дурным тоном и предпочитают водку. А еще Константин официально
состоял в секции профилактики правонарушений, что некоторые преступники
называли стукачеством.
По официальной версии, смерть Осташвили наступила 26 апреля. Но в морг на
судмедэкспертизу труп привезли только 29-го и причину задержки журналистам
не объяснили. Подозрительна и такая подробность: 29 апреля руководство ОИД
говорило прессе - с полной уверенностью можно заявлять только о повешении
Осташвили, а было оно убийством или самоубийством, определить невозможно
даже судмедэкспертам. На другой день, ссылаясь на тех же экспертов, те же
начальники сказали, что факт самоубийства Осташвили никаких сомнений у них
больше не вызывает.
Фролов попытался развеять эти подозрения, сказав корреспонденту "Ъ", что
заключенные обычно друг друга не вешают, а режут.
НИКОЛО-АРХАНГЕЛЬСКОЕ КЛАДБИЩЕ: ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЙ
30 апреля на Николо-Архангельском кладбище три общества "Память" боролись
за право представлять интересы Константина Осташвили при кремации. Победила
"Память" Игоря Сычева.
В 15.00 Игорь Сычев, четыре его помощника, а также близкие родственники
самоубийцы приехали в морг, чтобы отвезти тело для кремации на кладбище.
Малочисленность своей делегации Сычев объяснил тем, что был поздно
предупрежден. В противном случае, по его словам, на проводы могли собраться
тысячи патриотов.
В морге приехавших поджидали трое представителей патриотической организации
Филимонова (отколовшейся от "Памяти" Васильева). Филимоновцы потребовали не
сжигать тело патриота, а предать его земле по христианскому обычаю. Но
патриоты Сычева настояли на кремации, поскольку таково было решение
близких. За это патриоты Филимонова предали родственников Константина
проклятию и грубо толкнули его приемную дочь.
Таким образом, потасовка между патриотами началась еще в Москве. А
продолжилась в Николо-Архангельском, где автобус с телом встретили 50
представителей двух группировок - Филимонова и самого Осташвили. Последние
велели Сычеву речей не произносить. Тот демонстративно осведомился, не
агенты ли они КГБ и МВД. Узнав, что не агенты, то есть "не имеют права
командовать", Игорь Сычев произнес речь о том, что Константин - жертва
гражданской войны.
На это филимоновцы ответили повторным требованием закопать Константина в
землю, но не сразу, а после независимой экспертизы причин смерти. При этом
они 'продолжали оскорблять родственников. Наконец расстроенная жена махнула
рукой и разрешила патриотам хоронить Константина как угодно. Получив
карт-бланш от родственников, филимоновцы не сумели договориться с
кладбищенским начальством насчет могилы. Больше того, их предупредили, что
в половине седьмого крематорий закроется, и ответственность за дальнейшую
судьбу тела падет на сторонников захоронения. И филимоновцы отступили.
Таким образом патриоты Сычева одержали победу, которую ознаменовали
торжественным накрытием гроба фирменным флагом (трехцветное полотнище с
Георгием Победоносцем). Так и понесли его в крематорий.
Игорь Сычев назвал события на кладбище провокацией. "Это все выходит за
рамки разумного, - сказал он, - это желание все низвести до балагана. На
самом деле это мнимые друзья. Они подтолкнули его к смертному мученическому
пути".
В заключение Игорь Сычев рассказал о последних достижениях патриотической
теоретической мысли: отныне евреи и сионисты - не враги патриотов. "Мы не
согласны, - сказал он, - когда во всех злодеяниях - и расстреле царской
семьи, и геноциде - винят евреев, талмуд, сионистов. Мы сейчас начинаем
понимать, что сионизм борется прежде всего за то, чтобы уехать на землю
Палестины и содействовать созданию национального государства. Если мы будем
смотреть шире, то в белом движении очень много было и сионистов, и евреев".
Свою победу над десятикратными силами противника Сычев объяснил тем, что
каждый его боец стоит сотни лжепатриотов.
---