"Левиафан" Андрея Звягинцева попал в шорт-лист номинантов на "Оскар". Российская картина претендует на приз в категории "Лучший фильм на иностранном языке". 15 января против ее проката в России выступила ассоциация православных экспертов, заявив, что в ленте негативно показано духовенство, слишком много мата и пьянства. Кроме того, некоторые СМИ сообщили, что фильм уже запрещен к показу на территории Мурманской области. Однако позже эту информацию опровергли. Основатель "Кинотавра", кинокритик Марк Рудинштейн и киновед Александр Шпагин обсудили тему с ведущим Анатолием Кузичевым в рамках программы "Pro и Contra".
Фото: Нон-стоп Продакшн
В минувшее воскресенье лента завоевала "Золотой глобус" как лучший неанглоязычный фильм. До этого она стала лауреатом Каннского кинофестиваля.
Марк Рудинштейн: "Я фильм смотрел, я уже много о нем знаю. Я удивляюсь, что идет дискуссия, во-первых, потому что никто в нормальном виде его еще не видел, поэтому какая может быть дискуссия? Но проблема ведь не в том, что кто ругает, кто говорит — все абсолютно забыли, что это кино, прежде всего. Это, прежде всего, произведение искусства. И если наш режиссер сумел создать картину, которая выигрывает премии, подходить к ней политически, как с той, так и с этой стороны, нельзя. Нельзя говорить, что она охаивает страну или не охаивает страну. Прежде всего, это кино. Кино бывает хорошим и плохим. И мы, наконец, сделали фильм, который сумел действительно пробиться на высший уровень. Давайте, во-первых, посмотрим его в нормальном виде — то, что вытворяют сейчас в интернете, это просто безобразие. Поэтому, я считаю, что это был успех нашего кино. А называть его "какашкой" или не "какашкой" — это уже дело министра культуры".
Александр Шпагин: "Мне кино категорично не нравится. Я бы так сказал: оно замечательно поставлено по пластике, по состоянию, отлично по игре актеров. Вообще, Звягинцев замечательный режиссер, но оно крайне примитивно по концепции, и это предельно однозначный соцреализм, я бы даже сказал узбекского характера. Я объясню, что имею в виду: это — типичное кино 30-х годов. Там тоже было много выразительных фильмов, "Великий гражданин" какой-нибудь, да мало ли что. Но при этом это гнетущий соцреализм. "Падение Берлина" тоже довольно выразительная картина. Но соцреализм узбекского характера отличается тем, что там максимально примитивный сюжет — есть только угнетатели и угнетенные, и угнетенные очень хорошие, а угнетатели чудовищные, адские, жуткие гады, которые строят этим угнетенным козни, их гнобят и убивают. Единственная привилегия угнетенного — это прийти в нору к волку и сказать: "Я тебя ненавижу и даже, может быть, обращусь к медведю".
"Это чисто социальная драма, где есть чудовищная власть, которая гнобит несчастных, хороших русских людей. Чудовищная власть представлена в образе мэра, которого играет Мадянов, а хорошие русские люди представлены в образе Серебрякова. Причем и те, и другие образы отличаются крайней примитивностью и однозначностью: одни предельно хорошие, другие предельно страшные гады. Только вроде бы расстались с соцреализмом — последний раз мы видели соцреализм в виде чернухи, то есть антисоцреализм конца 80-ых годов — нет, снова возвращаемся к нему, снова наступаем на те же грабли, пусть даже в выразительном ярком виде, потому что талант у Звягинцева не отнять".