Роскомнадзор готовит специальное заявление по решению камчатского управления ведомства, которое рекомендовало местным изданиям не перепечатывать карикатуру из французского Charlie Hebdo. Об этом "Коммерсантъ FM" заявил пресс-секретарь Роскомнадзора Вадим Ампелонский. Заместитель главного редактора газеты "Московский Комсомолец" Айдер Муждабаев обсудил тему с ведущей радио новостей Дарьей Полыгаевой.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Во вторник стало известно, что камчатское управление ведомства распространило среди местных изданий письмо, в котором рекомендовало не перепечатывать карикатуру из французского издания Charlie Hebdo. В письме также поясняется, что невыполнение рекомендации будет расцениваться ведомством как нарушение закона об экстремистской деятельности. Обращение опубликовал в своем Facebook камчатский журналист Владимир Ефимов. Позже его подлинность РБК подтвердила и.о. начальника отдела по защите прав субъектов персональных данных, надзора в сфере массовых коммуникаций и информационных технологий управления Роскомнадзора по Камчатскому краю Мария Сметанкина. При этом она пояснила, что изложенное в письме является "позицией Роскомнадзора".
— Как вы относитесь к таким рекомендациям?
— Я прочитал цитаты. Камчатка — это такой сакральный регион для России, там многое люди узнают раньше, чем мы здесь, например, там выходят в прямом эфире выпуски центральных телеканалов, о которых мы еще не подозреваем, и всяческие обращения президента. Может быть, они знают что-то больше, но, может быть, это нас ждет и здесь, сейчас страна замерла в ожидании заявления центрального Роскомнадзора. Но я думаю, что все-таки они будут пытаться интерпретировать то, что сказано на Камчатке, независимо от воли центрального ведомства, потому что уж очень странно выглядит этот текст: с одной стороны, как позиция, а не рекомендация камчатского Роскомнадзора, там так написано, а с другой стороны, написано, что нарушения этой позиции, а не рекомендации, как можно позицию нарушить, может привести к рассмотрению дела по статье об экстремизме. Как это стыкуется? Если это цельный текст, и я правильно цитирую по РБК, то человек явно писал его в метущемся состоянии.
— То есть вы считаете, что это самодеятельность на местах, которая не коснется федеральных СМИ?
— Нет, я считаю, что пока эта камчатская деятельность, но не исключено, что Камчатка много знает и чувствует того, что не знаем, не чувствуем мы. И, возможно, через два-три часа выяснится, что центральный Роскомнадзор, собрав мысли в кулак, тоже решит рекомендовать газетам делать то-то и то-то и печатать одни карикатуры, а не другие. Другое дело, что это функция Роскомнадзора — следить за прессой, за тем, чтобы не появлялись экстремистские или другие какие-то запрещенные материалы, это я могу понять.
Я не могу понять, как можно давать такие обтекаемые рекомендации, как камчатские товарищи, когда под это может подпасть все, что угодно. Там, насколько я прочитал, речь идет о не каких-то конкретных изображениях, не касается этой темы, там даже есть фраза, которая меня очень смутила: "Кроме того, надзорные ведомства не рекомендуют интернет-СМИ размещать гиперссылки на материалы иных СМИ, в том числе иностранных, авторских материалов, оправдывающих данные события, карикатуры религиозных деятелей". Вообще-то не очень по-русски.
— Крайне путано, да.
— А что значит "оправдывающие события" — оправдывающих убийства журналистов и других людей в Париже, или оправдывающих рисование карикатур на пророка или религиозных деятелей? Как это понять?
— Ведь у нас довольно часто законы, особенно связанные со средствами массовой информации, пишут довольно пространно, так, чтобы под них в нужный момент нужные средства массовой информации попадали.
— Да, думаю сейчас уже столько таких законов, что если представить средство массовой информации в виде рыбы, то сети кругом, и куда ты не поплыви, нет гарантий, что ты не попадешь в какой-нибудь очередной сачок или очередную наживку. Потому что вы правы, законных запретов невероятное количество, и эти дополнительные, в которых совершенно невозможно априори разобраться.
Оскорбительность или не оскорбительность тех или иных публикаций должен суд решать, а не внесудебные органы — вот в этом и казус, а такого рода предупреждения только создают у СМИ атмосферу не то что даже страха, а вечных опасений за возможные неприятности. Это своего рода предварительное цензурирование.
— После теракта во Франции звучали призывы в знак солидарности и поддержки журналистов из Charlie доперепечатать карикатуры оттуда. У вас не возникало мысли перепечатать в "Московском комсомольце" карикатуры из французского журнала?
— Нет, не возникало. Я понимаю, о ком и о чем вы говорите.
— Михаил Ходорковский, да, выступал с таким призывом.
— Но дело в том — это моя позиция личная — что когда ты видишь такое жуткое, страшное событие, которое потрясло меня и многих людей, объявлять любую кампанию в связи с этим мне кажется каким-то эстетически нехорошим актом. Просто у нас это не было принято, у каждой газеты свой жанр, у нас есть карикатурист, я считаю, величайший, один из единиц в нашей стране, Алексей Меринов. Да, у него своя манера карикатуры, очень острая, но он крайне редко использует религиозную тематику и в общих морально-этических карикатурах, очень едких. Но он не занимается оцениванием конкретных религий. То есть это просто не в стиле нашей газеты и не в стиле Алексея Меринова, единственного нашего карикатуриста, который тут работает уже десятки лет, у нас даже не возникало такой мысли.