Нефть продолжает дешеветь. Февральские фьючерсы на нефть сорта Brent опустились ниже $46 за баррель. Цена контракта на WTI достигла шестилетнего минимума и составила менее $45 за баррель. Аналитик брокерского дома "Открытие" Андрей Кочетков обсудил тему с ведущей "Коммерсантъ FM" Натальей Ждановой.
Фото: Сафрон Голиков, Коммерсантъ / купить фото
— С чем вы связываете резкое снижение цен? Более чем на 3% нефть марки Brent подешевела, как вы думаете, каковы основные факторы?
— На рынке ничего не меняется, все основные игроки продолжают говорить о том, что они не только не будут сокращать добычу, а даже ее наращивать. Во вторник, например, об этом заявили Объединенные Арабские Эмираты. Поэтому объем предложения на рынке сохраняется, в текущих условиях это является первопричиной падения.
— То есть это опасение, что будет рынок перенасыщен?
— Он остается перенасыщенным. Он не будет перенасыщенным, он уже перенасыщен давным-давно. И для того, чтобы эту проблему разрулить, необходимо время и разорение каких-то проектов, которые добывают очень дорогую нефть.
— А почему игроки рынка не идут на снижение добычи?
— Для тех стран, в которых себестоимость достаточно низкая, текущие условия на рынке больше располагают к тому, чтобы завоевывать долю, а не придерживаться каких-то возможных прибылей в будущем. Сейчас для них важно удержать долю, а прибыли вернутся, когда цена на нефть начнет расти.
— Вы говорите, в первую очередь, о странах ОПЕК, получается?
— Это не только страны ОПЕК, это, возможно, даже и Российская Федерация, где себестоимость добычи не такая уж и высокая.
— А сколько у нас, около $20?
— Вы знаете, цифры в каждой компании, в каждой стране настолько разнятся, что говорить о конкретной очень сложно, потому что чаще всего это является коммерческой тайной, но, тем не менее, это у нас не $50, это не $40, а где-то в районе действительно $20-30.
— Для России эта ситуация тоже выгодна?
— Нет, она, естественно, невыгодна. Но это то, что предлагает сегодня рынок, а рынок говорит о том, что нефти очень много, должны уйти самые неэффективные. Это то, о чем заявляет Али аль-Наими, министр нефти Саудовской Аравии.
— Андрей, как долго может продлиться эта ситуация, и есть ли какая-то критическая отметка, когда страны-игроки нефтяного рынка пойдут все-таки на снижение добычи?
— Изучение документов, публикаций и так далее позволяет предположить, что ситуация может держаться порядка трех-шести месяцев, что связано с периодом хеджирования продаж нефти такими компаниями, как проекты сланцевой добычи в США, нефтяные пески Альберты и тому подобное. То есть они смогли захеджировать еще в прошлом году свои продажи на первую половину текущего года где-то в районе $70-80. Как только закончатся все эти программы хеджирования, мы сразу же увидим то, что проекты станут нерентабельными, они будут закрываться. Об этом сейчас говорит и рынок "мусорных" облигаций в США, который сигнализирует о резком недоверии к подобным сланцевым компаниям.
— А в течение вот этих трех-шести месяцев какой может быть цена на нефть?
— Она может быть любой в моменте, понимаете, но важно, какая она будет в среднем за год. То есть текущие цены достаточно низкие, и все-таки в течение года мы будем расти.
— А есть какая-то критическая отметка, до какого уровня может упасть?
— Сейчас очень сложно говорить о критической отметке, но эта отметка находится где-то ниже $20, когда уже подавляющее большинство производителей нефти будут получать убытки, а не покрывать текущие расходы.
— И спустя эти шесть месяцев сколько может нефть отыграть? Просто хочется понять, что ждет российскую экономику, ведь мы сильно завязаны на этом.
— Вполне вероятно, что цена может вернуться и к $60, к $70, а то и к $80…
— Но не к $100, да?
— Да, потому что $100 — это было несколько все-таки завышено. Но для российской экономики важна даже сейчас не та цена на нефть, а то, как она воспользуется текущей девальвацией рубля и текущей ситуацией с экспортом-импортом, потому что российская экономика — это не только нефть.