К концу жизни Сталина сложилась парадоксальная ситуация: пенсии высокопоставленных советских и партийных работников, даже персональные, были крайне малы по сравнению с их зарплатами. Просить вождя изменить положение никто не решился, и реформа особой пенсионной системы началась только после его кончины.
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Фото: Коммерсантъ / Росинформ
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Фото: Коммерсантъ / РГАКФД/Росинформ
Когда в 1946 году систему выплаты персональных пенсий республиканского и местного значения корректировали в очередной раз, пункт о размерах пенсий сформулировали следующим образом:
"Размер персональной пенсии определяется в каждом отдельном случае в зависимости от заслуг лица, которому назначается пенсия, степени утраты им трудоспособности, числа находящихся на его иждивении лиц, а также от его заработка перед обращением за назначением пенсии. При этом размер персональной пенсии республиканского значения не может превышать 1200 рублей, а персональной пенсии местного значения — 600 рублей в месяц".
Казалось бы, будущие пенсионеры должны были быть довольны. Размер пенсий был значительно выше, чем у обычных пенсионеров, которые получали не более 300 рублей в месяц. А максимальная пенсия республиканского значения превышала среднюю зарплату рабочих и служащих.
Однако в некоторых особо важных отраслях промышленности и отдельных ведомствах существовала собственная система начислений пенсий. В 1951 году, например, повышенные пенсии — в размере до 90% оклада — стали получать уходящие на заслуженный отдых сотрудники Министерства госконтроля СССР. Увеличенные пенсии имели геологи, нефтяники, металлурги, железнодорожники, моряки, учителя, врачи и работники машинно-тракторных станций. Так что в результате те, кто должен был благодарить партию и правительство за заботу и назначение персональных пенсий, начали жаловаться в ЦК и самому Сталину. Известный в стране руководитель крупнейших предприятий нефтяной промышленности Я. В. Лаврентьев писал в 1951 году:
"Мне, как члену ВКП(б) с 1907 года, за революционные заслуги в 1947 году была установлена пенсия республиканского значения в размере 800 рублей.
В связи с льготами, установленными для работников нефтяной промышленности, мне, как проработавшему на руководящих постах в этой системе 30 лет, присваивается от получаемого мной оклада пенсия в размере 1250 рублей.
Оказалось, что при выборе одной из пенсий, а именно трудовой, я должен лишиться льгот, установленных мне, как старому большевику (по квартплате, коммунальным и лечение в санатории), которые государству обойдутся до трех тысяч рублей ежегодно.
Письмом от 27 октября 1950 г. я обращался к товарищу В. М. Молотову с просьбой об установлении мне, вместо трудовой пенсии, пенсии союзного значения в размере 1250 р. за революционные заслуги, как об этом еще в 1946 году Министр нефтяной промышленности т. Байбаков Н. К. и Бюро Молотовского РК ВКП(б) г. Москвы просили Совет Министров.
Присвоением мне союзной пенсии был бы исчерпан для меня весь вопрос о моем будущем".
Партийные работники высокого ранга и члены правительства оказались в еще более неприятном положении. По данным управления делами ЦК, средний заработок секретаря обкома равнялся 1660 руб. При этом большинство из них получали из партбюджета ежемесячно еще 4000-5000 руб. "временного денежного довольствия", заменившего им в конце 1947 года выдачу продовольственных пайков. Союзные министры с учетом подобных же выплат, но из госбюджета получали до 25 000 руб. в месяц. Так что союзная пенсия 1200-1500 руб. означала для них катастрофическое ухудшение уровня жизни.
Поэтому летом 1953 года представители всех ведомств начали выработку предложений по изменению системы выплат пенсий номенклатурным работникам. Председатель Центральной ревизионной комиссии КПСС П. Г. Москатов представил Президиуму ЦК предложения управления делами ЦК, где предлагалось устанавливать для работников партаппарата пенсии в размере от 30% до 90% оклада, в зависимости от выслуги лет и состояния здоровья. Максимальный размер от оклада по его предложению мог получить тот, кто проработал больше 20 лет и имеет инвалидность первой группы. Кроме того, предлагалось ввести отличающиеся от обычных правила обеспечения семьи партийного работника в случае его смерти. К примеру, при трех и более нетрудоспособных членов семья получала 60% оклада. Однако затраты на предлагавшуюся систему превышали все допустимые пределы. Ведь предложенная пенсионная система должна была охватить 120 216 сотрудников партаппарата только на местах, не считая тех, кто работал в ЦК КПСС и ЦК компартий союзных республик.
Так что идея так и осталась идеей. К тому же введение повышенных пенсий, вычисляемых по правилам, не соответствовало ни дореволюционным, ни советским традициям. Ведь в этом случае персональная пенсия переставала быть наградой. Поэтому Президиум ЦК КПСС назначил комиссию для совершенствования уже существующей системы. Как рассказывал мне входивший в ее состав бывший управляющий делами Совмина СССР Михаил Смиртюков, была выработана схема, устроившая всех:
"Были установлены размеры персональных пенсий для определенных категорий работников. Пенсии союзного значения утверждало правительство или комиссия по персональным пенсиям при Совете министров СССР. Так вот, зампредам Совета министров, министрам пенсия устанавливалась правительством. А всем остальным — заместителям министров, председателям облисполкомов, крайисполкомов было так, что иногда устанавливали и комиссия, иногда и правительство. Вопросы о пенсиях секретарям ЦК, кандидатам в члены и членам Политбюро решались на Политбюро. Совмин только оформлял постановления.
Существовал порядок, что пенсию союзного значения давали в министерствах работникам, начиная с начальников главков. Но иногда мы рассматривали вопрос о таких пенсиях секретарям райкомов, которые проработали 10-20 лет. Дадут или нет союзную, зависело еще и от характеристики, которую товарищу писали по месту работы. Тем, кто не проходил на пенсию союзного значения, могли дать республиканскую. Комиссии по ним существовали при Совминах республик. Были еще персональные пенсии местного значения, которые давали в областях.
В семидесятые годы обычная пенсия была 132 рубля, максимум. А я на память могу сказать что, скажем, референтам Совмина давали персональную пенсию 175-180 рублей. Первым секретарям обкомов — 200 рублей и выше. В республиках председателю Совмина и секретарям ЦК — 300 рублей. Союзному министру было установлено 400 рублей. Зампредам Совмина — 500 рублей. Секретарям ЦК КПСС — 500 рублей. Но у них еще была добавка из партбюджета — 100 рублей, я не могу сейчас сказать на что".
Правда, это вовсе не означало того, что конкретному работнику будет дана именно такая пенсия. Судя по справке "О размерах персональных пенсий, установленных решением Правительства СССР отдельным лицам, занимавшим должности министров СССР или руководителей ведомств СССР", составленной в 1970 году, размеры могли отличаться и весьма существенно. Максимум, 400 рублей в месяц, например, получали бывшие министры морского флота СССР Н. В. Новиков и В. Г. Бакаев, бывший начальник Главного управления гражданского воздушного флота С. Ф. Жаворонков, бывший министр внешней торговли И. Г. Кабанов, пищевой промышленности В. П. Зотов. Такую же пенсию назначили председателю Верховного совета Латвийской ССР Я. Э. Калнберзину.
Председатели госкомитетов, судя по той же справке, получали значительно меньшую пенсию, чем министры, 250-300 рублей в месяц. Но ушедшему на пенсию с поста председателя Комитета по печати Н. А. Михайлову, который раньше был и секретарем ЦК, и министром культуры СССР, назначили пенсию 350 рублей в месяц. А заместителю председателя Совета министров СССР и бывшему начальнику Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко дали пенсию на 50 рублей меньше.
Огромную роль в установлении размера пенсий играли не только былые заслуги, но, как и обычно, расположение первого лица государства. Поэтому не было ничего необычного в том, что пенсии значительного размера назначались тем, кто прежде работал с генеральным секретарем ЦК КПСС.
Со временем размеры пенсий росли, но, как и всегда, отставали от роста цен. В немалой степени это компенсировалось другими благами. Когда в 1988 году ушел на пенсию глава советского государства — председатель президиума Верховного совета СССР А. А. Громыко, в постановлении ЦК КПСС и Совмина СССР говорилось:
"Сохранить за т. Громыко А. А. порядок пользования дачей, охраной, курортными дачами, столом заказов, бытовыми учреждениями (пошивочная и др. мастерские) 9-го Управления КГБ СССР, а также медицинское обслуживание в спецполиклинике и спецбольнице 4-го Главного управления при Минздраве СССР, предоставлявшиеся ему до ухода на пенсию".
Но вот размер пенсии бывшего главы государства к тому времени — 800 рублей в месяц — уже никого не мог впечатлить. В то время столько же получал любой сколько-нибудь расторопный работник предприятия на хозрасчете. Не говоря уже о кооператорах.