Суд взыскал с братьев Навальных более 4 млн руб. по иску потерпевшей "Многопрофильной процессинговой компании". Об этом сообщил корреспондент "Коммерсантъ FM". Пришедший к зданию Москворецкого суда писатель Дмитрий Быков обсудил тему с ведущей Натальей Ждановой.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Суд вынес приговор Алексею и Олегу Навальным по делу о хищении средств компании "Ив Роше". Алексей осужден на 3,5 года условно, Олег приговорен к 3,5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Кроме того, суд назначил обоим штраф по 500 тыс. руб. Олег Навальный был взят под стражу в зале суда. Алексей останется под домашним арестом до вступления приговора в законную силу.
— Как вы можете прокомментировать вот это решение суда? Вы лично ожидали такого расклада вообще?
— Я-то как такой неисправимый идиллический оптимист ждал, что вообще под Новый год будет проявлено внезапное милосердие, и оба брата выйдут на свободу. Я не ждал, что они будут оправданы, но я надеялся, что, по крайней мере, оба получат условный срок. И как-то в смысле национального примирения, в смысле новогодней атмосферы это было бы хорошо, это было бы правильно.
Но вот Навальный остался под домашним арестом, скоро он выйдет из-под него. А брат Навального, я надеюсь, Олег, по первой же кассации тоже получит свободу. Я удивлен, потому что мне кажется, что это решение — результат взаимодействия очень многих и очень сложных факторов и какой-то колоссальной внутренней неуверенности. Все это вместе, конечно, очень тревожно, особенно в такие времена, когда нужны уверенность и решимость.
— Как вы считаете, почему чуда не произошло? Почему и Олега не отпустили?
— Это как раз очень понятно. По-моему, нет лучшего способа испортить праздник альтруисту, а Навальный, безусловно, альтруист, как омрачить ему этот праздник беспокойством за судьбу родни. Ведь брат Навального, он вообще, что называется, ни сном, ни духом к политике не причастен, а следовательно, и фигурантом этого дела стал лишь по родству. Но у меня возникает ощущение, что здесь немножко перемудрили. Потому что ведь большинство простых людей, таких, как я, например, не профессиональных политиков, себя ассоциируют, прежде всего, с родственниками Навального, а не с ним самим, профессиональным политиком, борцом, таким рыцарем и так далее. Для них брат Навального более свой, поэтому сопереживание ему будет сильнее.
— Как вы считаете, в этом смысле какое-то влияние оказали планируемые митинги на Манежной площади и вообще в Москве?
— Конечно, оказали, как же не оказать. Мы наблюдали панический страх перед 15 числом, страх совершенно какой-то необъяснимый. И последствия этого страха какие-то чудовищные, дикие попытки замазать Ахеджакову, Парфенова, Романову, какие-то страшные, Чирикову, совершенно ни на чем не основанные требования удалить любую информацию о мероприятии, блокировка сайтов, ну ужас какой-то, совершенно ни с чем не связанный, непонятно, почему, из-за какого вообще мотива это все. Ведь дело в том, что можно, конечно, перенести суд на 30 число, но 15 число нельзя перенести на 30, нельзя отменить 15 число, 15 января настанет все равно, и 2015 год настанет, будущее настанет. А демонстрировать такой панический страх перед ним, особенно в турбулентности такой, мне кажется, это не очень перспективно.
— 15 число настанет, но будут ли такие масштабные митинги, как вы считаете, все-таки не самого Навального приговорили?
— Вы знаете, ответ на ваш вопрос легко может быть интерпретирован как призыв, поэтому я ни к чему не хотел бы призывать, я просто убежден, что 15 число настанет, и настанет будущее, остановить их невозможно.
— Эта история с приговором Олегу и Алексею, это история с добрым концом, все хорошо закончится, вы надеетесь на апелляцию?
— Знаете, история вообще всегда с добрым концом. Она, как правило, демонстрирует нам победу зла на коротких дистанциях и победу добра на длинных. Конечно, совершенно очевидно, что брат Алексея Навального скоро будет на свободе, и Навальный скоро будет на свободе. И, вообще, архаические способы управления страной, они отжили, и настанет другое, настанет. Плохо будет всем тем людям, иначе как подонками я не могу их назвать, которые кричат: "Ух, хомяки, теперь-то вас всех пересажают!". Плохо будет сторонникам расправ, им уже плохо, потому что когда на людей не действует мораль, на них начинает действовать экономика. Все будет хорошим концом, безусловно, вопрос только в том, что переход к этому мог быть мирным, и моральные потери на этом пути могли быть минимальными. А так они будут, к сожалению, большими, и это очень горько.