Две трети россиян не знают, как регулируется деятельность на рынках финансовых услуг. Таковы результаты опроса, проведенного Национальным агентством финансовых исследований. Директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики Георгий Остапкович прокомментировал результаты исследования ведущему Петру Косенко в эфире "Коммерсантъ FM".
Фото: Антон Белицкий, Коммерсантъ / купить фото
Аналитики отмечают, что лучше всего россияне осведомлены о ситуации в банковском секторе. Тем не менее, только 20% респондентов считают Центробанк регулятором. Две трети опрошенных затруднились назвать хотя бы одну организацию. 2% уверены, что надзором на рынке банковских услуг занимается Сбербанк. Еще хуже россияне ориентируются в других финансовых секторах — страховании, микрофинансировании, фондовых рынках и электронной коммерции.
— Вас удивили эти цифры? Меня, честно говоря, не очень.
— Вы знаете, меня тоже не очень удивили. И потом, если к ним подходить объективно, то… Население, в принципе, и не должно знать, что таргетированием занимается Центробанк, как Минфин создает резервы. Но, с другой стороны, плохо, что Центробанк и Минфин не выходят в публичную сферу, кроме центральных экономических газет и центральных экономических телекомпаний, со своей программой — как поступать человеку, как поступать населению. Исходя из этого, мы и получили сегодняшнюю ситуацию, то есть народ не знает, что делать.
— То есть населению нужно разъяснять и объяснять?
— Конечно.
— Каким образом, как вам кажется?
— Сейчас масса передач по всем каналам, но слишком большой разброс мнений. Приходят эксперты, один говорит: надо покупать срочно валюту. Другой говорит: надо продавать. Один говорит: все плохо в экономике, другой говорит: ничего, все в порядке.
— Так у нас и в правительстве один министр говорит одно, другой — другое. У нас же постоянно так.
— Тут я с вами согласен, но, конечно, у них разброс мнений гораздо меньше, чем у экспертов, которые выступают на каналах. Я думаю, нужно делать какие-то целевые передачи, чтобы выходили буквально первые лица Минфина, Министерства экономики, Центрального банка и пытались объяснить, особенно вот в таких критических ситуациях. Вы же понимаете, что мы попадаем в эти финансовые ситуации регулярно, там через шесть-восемь лет опять будет то же самое. Понимаете, чтобы люди как-то прогнозировали, что делать, как со своими финансовыми ресурсами и средствами…
— Но мы говорим сейчас, в первую очередь, о макроэкономике — это полбеды, вопрос в том, что как раз на микроэкономическом уровне у нас люди совершенно безграмотны. И мы видим это на примерах огромного количества неплатежей по взятым кредитам, к примеру, элементарно, я уверен, что и у вас есть знакомые люди, которые регулярно не могут нормально рассчитать свой семейный бюджет.
— Вы знаете, это больше зависит уже все-таки от нашего российского менталитета, а не от неграмотности. Мы слишком часто делаем совершенно ненужные действия с точки зрения своей внутренней экономики домашних хозяйств. Конечно, я с вами абсолютно согласен, но нужно иметь популярные программы, на вашем радио достаточно часто обсуждается проблема.
— Но у нас эксперты, знаете, с такими разбросами по мнениям бывают, что иногда сам теряешься.
— К сожалению, это так. Да, может быть, и вам нужно более селективно подходить к отбору экспертов, потому что иногда действительно слушаешь, даже депутаты выступают, — я не буду называть фамилии, — но за валокордин приходится хвататься.
— Тогда нас упрекнут в отсутствии плюрализма мнений, вы знаете.
— Это возможно, но я думаю, вы переживете, наверное, главная ваша задача — донести до населения объективную ситуацию.
— Без плюрализма объективную ситуацию сложно доносить до населения.
— Плюрализм бывает, но если он диаметрально противоположный, это уже чересчур плюрализм. Я согласен, конечно, но тогда надо объяснять, что извините, господин Федоров не прав, а господин, условно говоря, Силуанов прав, понимаете? Чтобы это не было просто, так сказать, рассказано, чтобы потом выходил еще какой-нибудь эксперт и как-то попытался эти все дела привести к общему знаменателю, понимаете?
— А вы знаете, Георгий Владимирович, мне кажется, что во всей нашей с вами беседе есть один такой момент, который мы не учли. Хочется сравнить данный опрос, который мы обсуждаем по России, с данными, например, аналогичных опросов в странах, которые мы для себя ставим ориентирами по грамотности, по экономическому развитию и так далее, например, во Франции, Германии, США или в Японии. Может быть, кстати, там население точно так же, как и наши сограждане, далеко не в большинстве разбирается хорошо во всех этих технических нюансах?
— Я, в принципе, не очень плотно с этой темой сталкивался, но знаком с подобными опросами, и я вам скажу, что там люди далеко не все, и, может быть, и процент точно такой же, который не разбирается. Но им это и не надо, вы понимаете, они живут в своей, как говориться, стабильной экономике, где все в порядке. Вы понимаете, если, например, у англичанина, жителя Лондона, падает фунт по отношению к доллару на 10-15%, он этого не почувствует даже. Потому что его окружают свои английские товары и услуги, и все равно у него цена будет та же самая и за продукты, и за продовольствие, и за все, потому что это сделано в Англии. А у нас проблема: упал рубль, значит, это удар по импорту, и сразу начинается паника. Вы же понимаете, что мы в очень большой степени зависим от импорта, поэтому у нас вот эти скачки.
— Вот и получается, что у нас, знаете, все эксперты, и в результате никто ничего не понимает.
— Нет, я бы так, конечно, не говорил. Конечно, есть эксперты, которые прекрасно понимают, прекрасно знают проблему. Может быть, федеральные эксперты что-то не договаривают, но их понять тоже можно, потому что вносить панику и говорить: "Ребята, давайте быстренько в обменник, и все, что у вас есть, меняйте сегодня", — это тоже, наверное, не совсем правильно. Хотя с точки зрения объективности, но тогда создастся критическая ситуация уже в экономике.