Рубль укрепляется по отношению к доллару и евро. В среду стало известно, что Министерство финансов начало продавать валютные остатки федерального бюджета, которые составляют около $7 млрд. Руководитель операций на валютном и денежном рынке Металлинвестбанка Сергей Романчук ответил на вопросы ведущего "Коммерсантъ FM" Марата Кашина.
Фото: Сафрон Голиков, Коммерсантъ / купить фото
— Почему решение Минфина так ненадолго повлияло на положение рубля?
— Дело в том, что решение Минфина сначала выглядело действительно очень серьезным, потому что было заявлено, что рубль фундаментально недооценен, очень сильно отклонился от своей справедливой стоимости, и, соответственно, в связи с этим Минфин продает свои валютные остатки. Но после этого стало известно, что продает он не все, что получается некоторая половинчатость, по сути дела, Минфин ведет себя примерно так же, как Центральный банк, — продает какую-то часть своих валютных остатков, оставляя основную часть валюты на потом, что означает, что он не вполне уверен в том, что курс рубля должен укрепляться, иначе логично было бы продать все, пользуясь тем, что спрос на валюту по-прежнему велик.
— Все — это сколько, прошу прощения?
— Я слышал, что это 7 млрд, такая цифра проскочила в сообщении новостных агентств. Получается, что Минфин делает то же самое, что Центральный банк, только за одним исключением — у Центрального банка золотовалютных резервов 400 млрд, а остатков, которые Минфин готов продавать, всего лишь 7 млрд. Очевидно, что на фоне тех объемов, которые проходили раньше на валютном рынке, 7 млрд — хоть и значительная величина, если бы они были проданы в один день, наверняка бы доллар мог упасть на 20 руб. Получается, что это примерно то же самое, что делает ЦБ, то есть не демонстрирует уверенность в том, что курс отклонился от равновесных значений и не пользуется этой конъюнктурой для того, чтобы продать как можно больше валюты.
— Почему Минфин поступает именно так, почему осторожничает?
— Потому что на самом деле не уверен, что будет.
— Как вы считаете, какие факторы сейчас поспособствовали бы укреплению рубля?
--Прежде всего, нужна связная политика, какой-то общий план по тому, как, собственно, купировать разрастающийся финансовый кризис, то есть нужен системный подход, прежде всего. Пока это выглядит как разовые меры, причем, принимаемые вне корреляции друг с другом, по факту рынок они только дестабилизируют, что и получилось со ставкой. Пока на краткосрочном периоде это идеальный шторм, рекордная по всем мировым меркам волатильность рубля, которая появилась. Если бы Центральный банк одновременно с поднятием ставки проводил также неограниченные интервенции на валютном рынке с тем, чтобы привести курс рубля ближе к своим фундаментальным и обоснованным значениям, скорее, это бы ему удалось на таком фоне, путем продажи относительно небольшой суммы валюты. Но так как координации нет, то нет. Нужны меры по поддержке банков, потому что переоценка портфеля ценных бумаг, который у них есть, в связи с резким ростом процентной ставки, отрицательно бьет по капиталу. Причем обвинять банки в том, что они имели на своем балансе суверенные облигации, российские — это как-то странно. Это самый минимальный риск, который только может быть, и тут он таким образом реализовался.
— По вашим оценкам, что будет с рублевым курсом в ближайшей перспективе?
— Судя по тому, что денежные власти демонстрируют желание, чтобы рынок сам искал свое дно без того, чтобы каким-то образом задавать рамки волатильности на рынке, то волатильность будет оставаться большой, размах колебаний, видимо, тоже будет существенным. Будут ли превышены вчерашние уровни — сказать трудно, но это не исключено в силу того, что в зависимости от складывающейся конъюнктуры по клиентским операциям, то есть экспортным продажам либо же, наоборот, покупкам для импорта и покупкам населением валюты, самым опасным по конвертации рублевых депозитов, эти самые перепады спроса и предложения будут, не находя посредников, потому что посредником сейчас быть даже опасно на валютном рынке, в силу того, что ищут тех, кто ими, якобы, манипулирует.
Отсутствие ликвидности на валютном рынке нас будет продолжать болтать в очень существенных пределах, и получается, что 10% движения валюты за день будет новой нормой, что, конечно, очень печально, потому что ни один валютный рынок в мире не демонстрирует такой динамики, и это очень уж большой контраст с тем, что было всего лишь год назад.
— А такого резкого, как было 16 декабря, увеличения курсов валют можно ли ожидать в ближайшее время?
— Почему нет? Если не будет предъявлено плана, в который рынок поверит, это вполне может быть. Главное, чтобы у рынков появилось доверие к тому, кто проводит кредитно-денежную политику. Сейчас это доверие в значительной степени подорвано, потому что все меры, которые принимаются, не скоординированы, они половинчаты, они не создают впечатления целостного подхода.
— В этом смысле есть какая-то верхняя планка? Раньше казалось, что 100 руб. за евро — это что-то нереальное.
— Валютные рынки характеризуются тем, что в отличие от пузырей на рынке различных активов, у них нет никакой верхней планки, теоретически, все рубли могут быть предъявлены к конвертации за доллар, и планки тогда могут быть, не планки, а, грубо говоря, какие-то ограничения на проведение валютных операций. А так как фундаментальными величинами значение рубля уже никак не определяется, оно от них не зависит, а зависит только от локальной конъюнктуры, собственно, и 100 руб. за доллар в такой ситуации — не предел.
Если бы Центральный банк все-таки решился на то, чтобы использовать золотовалютные резервы для сглаживания колебаний курса, как он это делал раньше, в таком случае, конечно, вряд ли бы доллар превысил 80 руб. или тем более 100 руб. в силу того, что действительно тот платежный баланс, который есть сейчас, должен приводить к тому, чтобы рубль укреплялся. Другое дело, что отток капитала может быть любым, в зависимости от мер правительства.