— О том, что станкостроение — стратегическая отрасль, вновь активно заговорили после того, как против России были введены западные санкции. Создается впечатление, что о ее реанимации всерьез задумались лишь несколько лет назад, учитывая, что другие отрасли машиностроения традиционно пользовались широкой господдержкой. Почему получилось так, что в последние десятилетия внятных программ по развитию станкостроения просто не было?
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
— Вы имеете право на такую оценку, если говорить о горизонте в десятилетия. За последние два десятка лет производство станков в России сократилось почти в 20 раз — с 70 до 3 тыс., выпускают которые всего около 100 предприятий. По оценкам экспертов, количество действующих станков в стране составляет 0,9–1,5 млн штук. Из них ежегодно выходят из эксплуатации около 50 тыс. Общая моральная и физическая изношенность оборудования достигла 80%. Стоит признать, что финансирование станкостроительной отрасли по сравнению с другими ключевыми секторами промышленности отстает от должного уровня. Впервые более или менее четкая система мер поддержки появилась лишь в 2011 году. Не хочу критиковать ее, но это была долгосрочная программа, через НИОКР, в несколько этапов, причем при разработке ориентировались на очень благоприятные макроэкономические условия, которые предполагали частное инвестирование в создание серийных производств. Было бы здорово, если бы так оно и было — посодействовали НИОКР, а потом пришли частные инвесторы и создали эффективные производства. Но ситуация оказалась сложнее: не настолько выгодными были условия по привлечению инвестиций в стране, курсовые и макроэкономические факторы, например, в части доступа к ликвидности. Но самое главное, сроки не позволяют нам дальше продолжать работать в рамках НИОКР и ждать, когда частники все-таки будут готовы инвестировать. Сейчас нужно заниматься оперативной поддержкой создания производств.
— Насколько велика доля импорта станков в Россию?
— С 2002 года импорт механообрабатывающего оборудования превышает внутреннее производство. Зависимость России от поставок станкоинструментальной продукции из-за рубежа была в 2013 году на уровне 87%. По металлорежущему оборудованию, которое составляет основу спроса предприятий ОПК, доля импортной продукции приближается к 95%. Стоит признать, что новейшее технологическое оборудование, поставляемое на предприятия стратегических отраслей промышленности, почти на 100% оснащено импортным твердосплавным инструментом. Конечно, в такой ситуации из-за санкций ряду ключевых предприятий стратегических отраслей промышленности было отказано в поставках передового металлообрабатывающего оборудования.
— Насколько изменилась модель взаимодействия с западными станкостроительными компаниями с учетом санкций и общей внешнеполитической ситуации? Государство по-прежнему допускает возможность трансфера технологий и создания СП с ними?
— С европейцами у нас работа не остановилась. Более того, некоторые европейские игроки заинтересованы не только в том, чтобы осуществлять трансфер технологий, а рассматривают возможность перемещения центров компетенций в Россию, где не нужно получать разрешений на экспорт. Отсюда, локализовав производство, они и в Европу могут уже экспортировать. Они могут сделать российские подразделения не просто ветвями для освоения российского рынка, а площадками для концентрации конструкторских компетенций, для строительства настоящих производственных холдингов, ориентированных на экспорт, в том числе и в другие регионы. Еще один очень серьезный фактор, который способствует локализации,— это девальвация рубля. Потому что зарубежный станок, неважно, европейский или азиатский, резко дорожает. А станок, который производится у нас, пусть и дорожает, но, во-первых, гораздо медленнее, во-вторых, в итоге менее значительно.
— Но есть большая вероятность того, что возникнут определенные неформальные ограничения на локализацию продукции в России.
— Если они возникнут, это признак нерыночных методов управления в Европе и других странах. В рамках рыночных и публичных методов управления никаких препятствий для этого не существует. В том числе для экспорта высокотехнологичной продукции, производимой в России, в их страны.
— Санкции ограничили только импорт станков, которые могут использоваться для целей двойного назначения или затронули в том числе и продукцию, которую закупают наши исключительно гражданские машиностроители?
— В каждой стране действует своя регуляторная база, касающаяся санкций. Институты власти, экспортные агентства сами решают, что является оборудованием двойного назначения, а что нет, и в том числе ориентируются на заказчика. И для ведомств, которые реализуют эти решения, присутствует определенный диапазон волюнтаризма. Если, например, какая-либо страна ориентирована на то, чтобы перекрывать нам кислород, то она, конечно, может широко трактовать запреты.
— Сколько времени потребуется на импортозамещение в станкостроении и какой объем госсредств нужно вложить?
— По нашим оценкам, потребуется около пяти—семи лет с учетом наращивания научно-технической и производственной базы отечественных предприятий. Чтобы выйти на целевой уровень импортозамещения по наиболее востребованным позициям оборудования, нужно допфинансирование в размере около 12–15 млрд руб. бюджетных средств в перспективе 2015–2020 годов, которые пойдут на освоение новых технологий и создание серийных производств. Ключевыми направлениями импортозамещения мы считаем многокоординатную обработку, ультрапрецизионное оборудование, тяжелые станки, металлообрабатывающий инструмент.
— Насколько наши производители способны наладить не просто сборку станков, а глубоко локализованное производство полного цикла без привязки к импорту?
— Сказать, что сейчас мы на 100% готовы производить все комплектующие будет, наверное, неправильно. Но в нашем представлении многие предприятия по аналогии с промсборкой достаточно оперативно, в течение полутора-двух лет, могут довести локализацию до 55–65%. У нас много предприятий, где уровень локализации уже сейчас гораздо выше — до 85–90%.
— С учетом нашей текущей ориентации на Восток насколько плотно будет развиваться партнерство с азиатскими странами в станкостроении?
— Мы в активном поиске, посещали предприятия Китая, изучали площадки в Индии и Южной Корее. И конечно же, Япония, которая тоже, к сожалению, ввела санкции, но мы пытаемся с ними общаться. Здесь возникают серьезный выбор и конкуренция между двумя взаимозамещающими линейками — европейской и азиатской. Нужно понять, насколько у нас нет движения в партнерстве с европейцами, и тогда уже определять отношения с китайцами и другими азиатскими поставщиками.