Вокруг большого города

Создание городских агломераций — мировой тренд, от Америки до Африки, от Токио до Парижа. Не стал исключением и Московский регион. Сегодня уже можно сказать, что Московская агломерация существует и развивается.

Татьяна Рыбакова

Связанные одной целью

Согласно "Википедии", агломерация — "это компактное скопление населенных пунктов, главным образом городских, местами срастающихся, объединенных в сложную многокомпонентную динамическую систему с интенсивными производственными, транспортными и культурными связями". Соответственно, есть моноцентрические агломерации, сформировавшиеся вокруг одного крупного города (например, Нью-Йоркская, Парижская, та же Московская), либо полицентрические, как, к примеру, Рурская в Германии или Рандстад--Голланд на западе Нидерландов.

Впрочем, многие эксперты склонны рассматривать полицентрические агломерации как результат естественного их развития. В пользу этой теории говорят сравнительно недавно появившиеся объекты, такие как Токио--Иокогама или Осака--Кобе--Киото в Японии, Сеул--Инчхон в Южной Корее или Гуанчжоу--Фошань в Китае.

Благодаря этому большее количество населения оказывается вовлеченным в деловую активность мегаполиса. К примеру, население Гонконга сегодня перевалило за 7 млн, плюс еще около 20% добавляет прилегающий к нему материковый Шэньчжэнь, откуда многие ездят на работу. Находись все они в самом городе, к которому, строго говоря, относится только сам остров Гонконг площадью 80 кв. км, наладить не то что комфортабельное, но и просто сносное существование было бы проблематично. А со всеми прилегающими территориями получается 250 кв. км официального Гонконга и более 1 тыс. фактически вовлеченных в мегаполис. То же самое относится к большинству примеров.

Причины образования агломераций просты. Сегодня градостроительная наука считает, что урбанизация — естественный этап развития экономики страны. Развитие промышленности и торговли требует все больше рабочих рук, торгово-промышленные центры вырастают в мегаполисы, те, в свою очередь, обзаводятся городами-сателлитами, в процесс вовлекаются все новые и новые населенные пункты, пока наконец не будут достигнуты естественные пределы роста. В среднем это не более двух часов езды до центра (или любого из центров) агломерации. Географические же границы продолжают расти и по достижению этого предела — за счет развития скоростных видов транспорта, а также за счет появления новых центров притяжения. "Даже Всемирный банк, который вообще-то критически относится к урбанизации, признал, что она является единственным средством для развития развивающихся стран и даже стран Африки",— рассказывал автору этих строк руководитель научной группы проекта "Большой Париж" Жак-Франсуа Тисс, приглашенный возглавить соответствующую научную лабораторию в Высшей школе экономики.

В нынешнюю постиндустриальную эпоху ядром агломерации может стать не только промышленный, но и инновационный или финансовый центр, например Кремниевая долина с центром в Сан-Франциско или Большой Лондон. Главное, появляются больше материальных возможностей, лучшие карьерные перспективы для работников, больший рынок сбыта, снижение производственных издержек и лучшая бизнес-среда для капитала.

Самое интересное, что если образование ядра (или ядер) агломерации идет за счет урбанизации (переезда граждан в город), то сама она складывается в тот момент, когда в городе-ядре становится тесно не только бизнесу, но и простым горожанам. Когда жители мегаполисов уезжают за город, это называется деурбанизацией. Какое-то время было даже принято считать, что это приведет к концу эпохи мегаполисов. Однако уехавшие "на природу" горожане захотели сохранить при этом все привычные городские блага — и вот уже вслед за ними потянулись скоростные автомагистрали и торгово-развлекательные комплексы, спортивные и медицинские центры, учебные заведения и производства, призванные обеспечивать потребности убежавших из городов, но не от городской цивилизации... В результате жаждущим общения с природой приходится переезжать все дальше, а мегаполис растекается по пригородам, которые при этом де-юре могут быть совершенно отдельными административными единицами.

Россия здесь не исключение, а одним из самых ярких примеров можно считать подмосковный город Котельники. Когда-то это был поселок, занятый работами в тепличном хозяйстве и на опытных полях сельскохозяйственного научного института. В начале 1990-х поселок превратился в город, в начале 2000-х в этом городке, примыкающем к МКАД, началось массовое строительство жилых комплексов, квартиры в которых с удовольствием покупали москвичи, а сегодня они ждут открытия станции московского метро.

Впрочем, есть и другие примеры — это создание городов-спутников, когда сам мегаполис вторгается в прилегающую область. Во времена СССР по примеру США так создавали научные центры и закрытые территории, работавшие на военно-промышленный комплекс: Химки и Зеленоград под Москвой, Академгородок под Новосибирском, чьи жители официально числились горожанами метрополии.

Наконец, разрастается и сам мегаполис: примером может быть та же Москва, расширившаяся в 1960-х до МКАД, а в 2012 году вышедшая на границу Калужской области.

Штабная работа

Одной из главных проблем крупных городских образований становится проблема управления. Понятно, что подчинение единому центру в них едва ли возможно, да и не нужно. В то же время несогласованность деятельности администраций сопрягающихся территорий может привести к множеству неприятностей.

Стоит вспомнить, как в той же Москве реконструированные столичные автомагистрали упирались в бутылочное горлышко подмосковных продолжений. Или как после реконструкции МКАД на его внешней стороне, принадлежащей Московской области, как грибы вырастали большие торговые комплексы, собиравшие рядом с собой огромные пробки.

Проблемы администрирования в агломерациях развивающихся стран часто приводят к появлению на пограничных с мегаполисом территориях фавел — хаотичной самовольной застройки, в которой селятся люмпенизированные мигранты. Впрочем, не застрахованы от появления подобных районов и агломерации развитых стран. Достаточно вспомнить Клиши-су-Буа под Парижем, где в 2005 году вспыхнули беспорядки среди населяющих район мигрантов.

Кстати, именно эти массовые волнения привели к тому, что в 2007 году начал реализовываться проект "Большой Париж". Инициированный тогдашним президентом Франции Никола Саркози (популярность которому принесло именно подавление беспорядков в Клиши-су-Буа), проект предусматривает комплексное развитие территорий, входящих в область, называемую Иль-де-Франс. В течение десяти лет в этой области должно появиться новое метро, связывающее деловые и жилые районы, в частности Версаль и аэропорт Шарль де Голль, а также пригороды Монфермей и Клиши-су-Буа. Также планируется построить до 2030 года более 1,5 млн новых домов.

Проект "Большой Париж" — один из новейших примеров сотрудничества различных муниципалитетов в градостроительной области. Особый интерес представляет японский опыт, где находится самая крупная в мире агломерация Токио. "Большой Токио" включает в себя 23 специальных района, которые до 1943 года входили в состав города, но в настоящее время это отдельные самоуправляющиеся муниципалитеты, каждый с мэром и советом. В дополнение к этим 23 муниципалитетам в префектуру входят 26 городов, один уезд и 4 округа (5 поселков и 8 сел). Токийское правительство возглавляет избранный населением губернатор и городское собрание. Штаб-квартира правительства находится в Синдзюку, оно управляет всем Токио, включая озера, реки, дамбы, фермы, удаленные острова и национальные парки.

Можно заметить, что самые успешные в плане управления агломерации используют именно штабную или проектную организацию работы — когда самостоятельные административные единицы координируют свои действия в рамках общей стратегии развития. Разумность такого подхода можно отследить и на примере Московской области и Москвы: сотрудничество, наладившееся с приходом к власти в этих регионах новых команд в 2012 году, помогло решить множество проблем, бывших до того времени лишь предметом споров администраций двух территорий. Недаром, празднуя текущей осенью 85-летие Московской области, губернатор Андрей Воробьев отметил, что Москву и Подмосковье связывают тесное партнерство и дружба, а взаимодействие регионов играет очень важную роль в их развитии. "Нам всегда были важны особые тесные, партнерские, дружеские, если хотите, наставнические отношения с нашей столицей. Мы неразрывные регионы",— заявил он.

При этом агломерации способны самостоятельно зарабатывать деньги, обеспечивая развитие всей необходимой им инфраструктуры, в том числе деревень, которые должны получить конкретный заказ на производство определенной продукции для заранее указанного рынка сбыта. Не востребованные в сельском хозяйстве деревни могут быть перепрофилированы в рекреационную зону для жителей. Но создание подобных территорий подразумевает появление новой структуры занятости. Например, по системе тойотизма — когда единый центр, собирающий готовую продукцию, окружают самостоятельные предприятия, производящие его отдельные части.

Еще одно непременное условие развития агломераций — высокая мобильность населения. Маятниковая миграция, при которой жители пригородов едут на работу в город, на определенном этапе порождает непреодолимое транспортное ограничение: невозможно проектировать магистрали и схему общественного транспорта, которые будут полностью загружены только два раза в день. Значит, необходимо создавать систему, при которой жители будут мигрировать не в пространстве, а во времени: от студенческого кампуса в городе-спутнике к съемной квартире в городе, а от нее — к собственному малоэтажному жилью в пригороде. А это подразумевает и создание цивилизованного рынка арендного жилья, и дальнейшее упрощение регистрации.

Москва, далее везде

Опыт "Большого Парижа" лег в основу создания стратегии развития Московской агломерации. Вскоре после вступления на пост мэра Москвы, в 2012 году, Сергей Собянин отправился на встречу с главой Иль-де-Франс Жан-Полем Юшоном. На встрече он высказался за долговременное сотрудничество с Парижским регионом в развитии Московского региона, отметив, что "Большую Москву" и "Большой Париж" сближают общие задачи: развитие здравоохранения, образования, транспорта. "Многое из того, что нам предстоит, уже реализовано в вашем регионе,— сказал мэр Москвы.— Мы будем рады на это посмотреть и обменяться опытом". Опыт "Большого Парижа" был использован и при создании концепции развития Московской агломерации, и в разработке планов развития метро и других скоростных видов транспорта.

На примере Москвы видно, что агломерации, в отличие от региональных и муниципальных административных единиц, являются неформальными и исторически обусловленными. Ведь еще московские князья посылали дозоры до Оки и Угры — расстояние дневного перехода войска, а на их пути как грибы росли города-крепости. Промышленная революция XIX века сделала Москву одним из крупнейших мануфактурных центров России, при этом сырье, множество вспомогательных сервисов и продукты для растущего городского населения поставляло сельское окружение, чья жизнь тоже стала неразрывно связана с городом. А развитие железнодорожной сети в виде дублирования основных трактов не только обусловило столь ныне критикуемую радиально-кольцевую форму, но и способствовало вовлечению в орбиту городской жизни все новых территорий и населения. Благодаря этому Москва к приснопамятному 1913 году стала вторым по размерам населения городом в России (и десятым — в мире). Но что еще важнее, к этому времени Москва обзавелась хорошо сформированными пригородами. К моменту переписи населения 1926 года московская прото-агломерация включала 8 городов и 36 поселков городского типа при общей численности населения около 2,5 млн человек. А уже к 1940-м годам начинают развиваться города-спутники.

В 1950-е годы происходит важный этап формирования агломерации: Москва становится не столько городом промышленности, сколько городом науки и непроизводственных сфер деятельности, в том числе инновационных сфер, связанных в те времена в основном с военно-промышленным комплексом. Теперь города-спутники создаются и притягиваются к Москве сознательно (Зеленоград, Троицк и т. п.): они становятся опытно-производственными площадками для инновационных сфер деятельности. Электрификация железной дороги и создание пригородного автобусного сообщения вкупе с реконструкцией основных магистралей расширили зону транспортной доступности. Естественным результатом этого процесса стало расширение Москвы в 1960-1961-е годы и создание Московской кольцевой дороги. Ближайшие пригороды вошли в состав города, став нынешними спальными районами, а в орбиту столичной жизни вовлеклось население, проживающее в 30-километровом поясе от МКАД. А в 1970-1980-х годах Москва, вырвавшись из собственных границ, превращается в классический мегаполис с развитыми пригородами и городами-спутниками.

Процесс формирования агломераций — это мировой тренд, говорит Никита Чаплин, зампред Московской областной думы. "Создание агломераций вокруг городов с населением около 1 млн — это системно и выгодно, но объединение таких населенных и сложных субъектов, как Москва и Московская область,— это неправильно как с экономической точки зрения, так и с политической,— говорит он.— Разделение Москвы и Московской области, происшедшее 85 лет назад, имело не только политическую, но серьезную экономическую основу и в дальнейшем способствовало росту темпов развития обоих регионов. Не стоит забывать, что в подмосковных городах есть своя самобытная культура, своя атмосфера, свое культурно-историческое наследие, которое очень хрупко и может быть утеряно в процессе объединения субъектов. Вместе с тем Москва и Московская область развивают сотрудничество во всех сферах. Особенно это касается взаимодействия в области экологии, экономики, медицины, образования, реализации инфраструктурных проектов. И чем глубже и осмысленнее будет это сотрудничество, тем выше будет качество жизни жителей Москвы и Московской области".

В Московской агломерации, отметил господин Собянин, проживают 20 млн человек "и ее развитие непростой с правовой и организационной точки зрения процесс". При этом, добавил он, развитие агломераций в современном мире не только муниципальная задача: "От их развития зависит развитие регионов и стран".

В частности, опыт "Большой Москвы" сам становится объектом изучения для других агломераций России. В частности, Санкт-Петербурга и Сочи. В 2010 году правительством и администрацией президента был разработан проект создания в России 20 агломераций, где должна сконцентрироваться экономическая и социальная жизнь страны. Симптоматично, что первым шагом в этом направлении стало изменение порядка регистрации граждан с разрешительного на уведомительный.

Не плыть против течения

В России сегодня 90% городов малые — с населением до 100 тыс. человек. Почти половина из них — моногорода, где градообразующее предприятие задает все характеристики развития. А так как постиндустриальное развитие не предусматривает бурного роста крупной промышленности, население этих городов неуклонно падает: градообразующие предприятия потихоньку избавляются от социальной нагрузки, а бюджеты муниципалитетов не позволяют поддерживать на достойном уровне школы, больницы и дороги. В результате за последние годы Россия потеряла более 20 тыс. населенных пунктов. Значит, нужно создать центры развития, вокруг которых будут группироваться небольшие города. Это позволит частично решить проблему моногородов: некоторые из них могут стать городами-спутниками таких региональных центров.

В то же время люди, уехавшие из малых городов, поселков и деревень, стремятся осесть в Москве. В экономической географии широко известно правило Ципфа. Его смысл в том, что население каждого города стремится быть равным численности населения самого крупного города системы, деленной на порядковый номер данного города в ранжированном ряду. Например, в СССР (на 1990 год) это правило почти соблюдалось: Москва — 8,8 млн жителей, Ленинград — почти в два раза меньше (4,6 млн), Киев и Ташкент — в три-четыре раза (2,4 млн и 2,2 млн), Баку, Харьков, Минск — в пять-шесть раз (1,55-1,7 млн) и т. д. В Европе правило выполняется еще более точно: Берлин — 3,479 млн, Гамбург — 1,79 млн, Мюнхен — 1,43 млн, Кельн — 1,02 млн.

Сегодня в России только 2 города из первых 13 занимают места, близкие к модели Ципфа. Это Санкт-Петербург (при своем втором ранге он в два раза меньше Москвы) и Ростов-на-Дону (в ранге он десятый, а население близко к 1 млн человек). Города третьего-девятого рангов, от Новосибирска до Челябинска, имеют значительно меньшее население, чем положено правилом Ципфа. Гораздо хуже то, что нет никакой заметной перспективы их роста: с 1989 года они все, кроме Казани, теряли население.

Нарушение правила Ципфа, по мнению ученых, лежит и в крайнем неравенстве доходов, и в деградации целых территорий. Географ Татьяна Нефедова доказывает, что при падении плотности меньше пяти человек на километр и потере более половины численности населения за несколько десятилетий происходит качественное изменение сообщества. "То есть вроде люди есть... но в массе своей они теряют мотивацию деятельности. По этому поводу есть очень много исследований, пытались что-то делать в таких районах. Вы можете зарплату им дать, вы можете инвестиции туда включить — это не сработает: у людей уже нет активной мотивации",— объясняет она. В результате на этих территориях, перешедших пороговое значение, невозможно никакое производство, даже сельское хозяйство. Статистика подтверждает: урожаи и надои в пригородной зоне систематически выше, чем в глубинке. Никакие инновации и господдержка бизнеса не способны оживить деградирующие территории. Например, известно множество случаев, когда, открывая агрокомплексы и турбазы, предприниматели вынуждены были завозить из города и рабочую силу даже при наличии относительно свободных людей на местности. То же самое происходит и с фермерскими хозяйствами: наиболее успешные фермеры в таких местах — приезжие, часто бывшие городские жители.

Развитие новых агломераций позволит превратить миграционный поток из центростремительного в полицентрический. С другой стороны, рост за счет миграции крупных региональных центров сегодня тоже сопровождается проблемами: где-то не хватает детсадов, где-то — дорог, где-то — энергомощностей для строительства нового жилья. При этом часто камнем преткновения становятся административные границы, ведь миграционные потоки подчиняются законам экономики, а не начальственным указаниям. Именно поэтому концепции развития регионов и генпланов муниципальных образований должны быть не просто созданы и утверждены, но и согласованы с соседями. Ведь именно координация действий при сохранении существующего административного деления составляет смысл развития агломераций.

Законодательное решение вопроса об агломерациях упирается в проблему распределения налогов, прибыли, бюджетов. Вот здесь и возникает самый тяжелый вопрос о форме взаимодействия трех основных игроков: власти, бизнеса и населения. В этом вопросе особый интерес представляет зарубежный опыт. Например, договорная модель агломерации Нью-Йорка, где между собой договаривается более 2 тыс. муниципальных образований (каждое из которых на своей территории сохраняет широкий набор независимых функций), в совокупности составляющих территорию агломерации. Или французский закон о развитии 16 агломераций, которые управляют своей территорией независимо друг от друга, однако обязаны создать еще один — надмуниципальный — уровень управления и передать туда общие полномочия по развитию этих территорий. Закон о государственно-муниципальном управлении "Большого Парижа", в котором на одной территории делятся функции между органами муниципального управления и органами государственного управления. Канадская договорная система агломерации, в которую входят все муниципалитеты на прозрачных и конкретных контрактах: фиксируется, кто что вносит и кто что получает от сотрудничества. Такая система возникла после того, как разоренный муниципалитетами Торонто 20 лет назад стремительно опустился с 1-го на 17-е место среди городов Канады по качеству жизни.

Внутренняя геополитика

Одно из важнейших для России последствий развития агломераций состоит в том, что снимается проблема вымирания сел и малых городов. А значит, вместо закачки ресурсов в безнадежную затею по приостановке естественных миграционных процессов государство может заняться гораздо более перспективным их управлением. "Если мы хотим развиваться, нужно стимулировать территории с конкурентными преимуществами. Именно они, развиваясь, могут транслировать инновации на периферию: сначала ближайшую, потом дальше. Второй приоритет — это политика смягчения социального, а не экономического неравенства. В отстающих регионах нужно воспроизводить человеческий капитал, инвестируя в образование, здравоохранение, делать население более мобильным",— убеждена ведущий российский географ Наталья Зубаревич.

Исследования экспертной группы под руководством профессора Вячеслава Глазычева показало, что в ближайшем будущем наиболее перспективными, а стало быть, растущими будут шесть агломераций: Московская, Петербургская, Новосибирская, Нижегородская, Екатеринбургская и Самара--Тольятти. По прогнозам экспертов, при нынешнем подходе к урбанистике к 2025 году на крупнейшие агломерации в России будет приходиться 70-80 млн человек. То есть чуть больше половины всего населения. Проблема в том, что из 52 агломераций 43 будут по-прежнему находиться в европейской части России. Следовательно, необходимо определиться, нужно ли стимулировать переселение в Сибирь либо пойти по опыту Канады, в которой, напротив, население вывозилось с территорий, где климатические условия наиболее суровы, а развивались находящиеся в умеренном климатическом поясе. Во втором случае есть смысл направить миграционные потоки в русло более равномерного расселения в рамках треугольника естественной концентрации населения: европейская часть, а также узкая полоса юга Сибири и Дальнего Востока. Ученые полагают, что в течение ближайших 20 лет из малых городов России может высвободиться порядка 15-20 млн человек. Соответственно, на новом месте они могут стать либо двигателем экономического роста, либо обузой. Вопрос готовности крупных городов к принятию, ассимиляции и качественному использованию этого ресурса становится вопросом перспектив их развития в будущем.