Обращение на прошлой неделе к главе Банка России Эльвиры Набиуллиной сразу двух министров — главы Минфина Антона Силуанова и Минэкономики Алексея Улюкаева — с предложением экстренного набора мер по смягчению надзорных норм в банковской сфере (см. "Онлайн" от 19 декабря) можно рассматривать с нескольких точек зрения. Напомним, в письме в ЦБ министерства реализуют предложения президента Владимира Путина и поручение премьер-министра Дмитрия Медведева в качестве ответа на события декабря 2014 года на финансовом рынке сближать взаимодействие независимого Банка России и правительства. Собственно, поэтому два министра выступают с инициативами, которые выглядят как чисто центробанковские, что неудивительно, учитывая, например, как давно Алексей Улюкаев покинул Банк России.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Письмо не опубликовано, впрочем, мало кому, кроме банковских специалистов, оно интересно. Если идея переноса на год повышения норматива достаточности основного капитала Н1.2 до 6% и учета при расчете норматива валютных активов в капитале по среднему курсу в течение года, а не на конец отчетной даты есть просто предложение отказаться на время от отзыва банковских лицензий и требований срочной докапитализации у некрупных банков, пострадавших от валютного кризиса, то предложение снизить "коэффициент конверсии по гарантиям со 100 до 50% в расчете знаменателя нормативов достаточности капитала", или "снижения риск-весов по кредитам крупнейшим заемщикам, находящимся в собственности (под контролем) государства, до 50%", включая "Роснефть" и "дочки" "Газпрома", учет остатков на корсчетах в китайских банках с нулевыми коэффициентами риска, не говоря уже об отказе от базельского норматива LCR,— чисто внутрибанковская кухня. Она читается публикой не лучше, чем изменения в нормативах, реализованные ЦБ уже 17 декабря самостоятельно,— что позволяет ЦБ комментировать переписку с Минфином и Минэкономики как чисто техническую.
Наиболее интересен в переписке политический компонент: рост веса ЦБ во внутриправительственных делах, вряд ли зависящий сейчас от действий Эльвиры Набиуллиной, не может не вызвать в Белом доме ответа. Но более интересен другой аспект: правительство и ЦБ, исходя из предполагаемых "бенефициаров" — адресатов предложенных мер, по-разному видят происходящее на рынке. Однако вопреки интуитивным ощущениям, Минфин и Минэкономики предлагают ЦБ скорее заниматься проблемами крупных заемщиков и их банкиров (явно имея в виду стабильность конкретных банков), тогда как Банк России в своих мерах от 17 декабря скорее стремится воздействовать на рынок в целом неселективно. Так могло бы быть, если бы в Белом доме отвечали за финстабильность, а на Неглинной — за экономический рост, но сейчас эта попытка "обменяться мандатами" необъяснима.