Прошло полтора года с тех пор, как вы перешли в Montblanc из Jaeger-LeCoultre. Как вам работается?
Сейчас отношения уже другие, за полтора года у меня появилась общая с командой история. Для меня переход из Jaeger-LeCoultre в Montblanc сравним с тем, когда ты живешь со своими родителями, а потом женишься. Жизнь меняется, конечно, ты помнишь свою прошлую жизнь, как ты помнишь самые яркие моменты из того времени, когда тебе было десять лет, но теперь все по-новому, ты делишь свои заботы и радости с другими людьми.
То есть вы, можно сказать, выросли в Jaeger-LeCoultre?
Ну да, сейчас мне 45, а когда в 2002-м я стал генеральным директором, мне было всего 33. Тогда я не думал, что это рано, но сейчас уверен — это очень рано. В 2009-м кроме Jaeger-LeCoultre у меня появилась еще и A. Lange & Soehne — я стал генеральным директором компании. Но, конечно, не стал "многоженцем". Я оставался директором Jaeger-LeCoultre, в A. Lange & Soehne занимался разработкой продукта, составлял план развития, но на публике не появлялся, был эдаким серым кардиналом. Иначе было бы странно. Представьте, я быстро переодевал бы часы и встречался с вами, но утром мое "мы" и подразумевало бы Jaeger-LeCoultre, а вечером — A. Lange & Soehne! Так вот, в 33 я впервые стал генеральным директором, в 44 — второй раз. И, разумеется, в 2002-м я учился тому, как и что надо делать, сейчас все иначе.
Как строится ваша работа с креативным директором группы Richemont Джампьеро Бодино? Он человек не публичный, но стоящий за большой частью продукции группы и многим другим.
Говоря о современной истории Montblanc и Джампьеро, стоит прежде всего упомянуть TimeWalker и StarWalker — эти модели его рук дело. С тех пор как я перешел в Montblanc, мы уже виделись раз пять-шесть. Это помимо плановых встреч.
Что для вас самое сложное в работе над часами Montblanc?
Работать с классическими моделями, меняя детали. Часы всегда должны оставаться часами Montblanc, они должны быть узнаваемыми.
А что для вас "часы Montblanc"?
С Montblanc это было легко сформулировать! Во-первых, это мастерство, Montblanc больше ста лет создает прекрасные приборы для письма. Во-вторых, инновации во всем: в ручках, кожаных аксессуарах, часах, при этом инновации не ради инноваций — в Montblanc крайне важна функциональность каждого изобретения. Ну и в-третьих, считываемый немецкий дизайн. Несмотря на то что у Montblanc серьезная история за плечами, марка никогда не была "гостем из прошлого". Ведь вы прекрасно знаете, есть марки, от которых не ждешь ничего нового: они все время напоминают, что существуют сколько-то сотен лет и славны традициями и качеством. Этого от них и ждут. Montblanc же заигрывает с современностью, пусть Villeret часы скорее классического толка, но Metamorphosis — настоящий часовой футуризм. Таких моделей обычно ждут от небольших фирм и независимых мастеров! В Montblanc надо постоянно задавать себе вопрос: "Как изменить современный часовой мир?"
Как будете менять часовой мир в 2015-м?
Для pre-SIHH мы выбрали несколько моделей, не связанных с главной премьерой, которая состоится на женевской выставке в январе. Это часы уровня grand complication — Metamorphosis II, новый TimeWalker Urban Speed Chronograph и модель с функцией мирового времени Orbis Terrarum из коллекции Montblanc Heritage Spirit. Тогда же мы показали новый механизм. Всего в 2015-м в разных коллекциях появится пять новых механизмов — как модулей, так и абсолютно новых калибров. Один из них, кстати, будет в женских часах Boheme.
Получается, представленная в 2014-м Boheme будет основой всего направления женских часов Montblanc?
Совершенно верно! Она должна стать основой уже в 2015-м.
Ваши коллеги из Jaeger-LeCoultre вспоминают, как вы "перестраивали" здание мануфактуры в Вале-де-Жу: меняли линейку производства, назначение помещений... В Montblanc вы поступили так же?
Не сказал бы. Немецкие корни тут помогли: все отлажено отлично. Качество продукции у нас лучшее среди часовых компаний во всей группе Richemont — у нас самый маленький показатель брака и возврата на ремонт. Единственное, что мне казалось важным сделать,— это усилить связь Villeret со всеми остальными линиями. Нельзя же демонстрировать свою инновационность только в одном проценте продукции.
А что с ювелирными украшениями? Не считая нескольких украшений в рамках Boheme, вы не показываете ничего нового.
Я решил, что нам нужно закрыть дверь в прошлое, забыть все, что мы делали раньше, и двигаться в новом направлении. Мы, конечно, не собираемся прекращать производство украшений, но намерены его переосмыслить. Прежде всего я хочу создать связь между женскими часами и коллекциями украшений.
Когда мы сможем увидеть самостоятельную ювелирную коллекцию?
Сейчас Montblanc — хорошо знакомая мужчинам и любимая ими марка. Внимание женщин, думаю, надо сначала привлечь новыми часами и только потом — украшениями. Полагаю, полноценную ювелирную коллекцию мы будем готовы представить через два года. Сейчас этим занимается новая команда с новым директором во главе.
А какова судьба еще одного важного направления деятельности Montblanc — корпоративной коллекции современного искусства?
Это направление очень важно для создания образа бренда. В нынешнем году мы не покупали новых работ, но уже в следующем к этому вернемся. Теперь мы сфокусируемся на проекте Young Artist — ежегодном конкурсе произведений, посвященных звезде Montblanc, в котором могут принять участие неизвестные пока художники, а вот заказывать работы у известных художников мы пока прекратим. Не буду говорить, что навсегда. Просто нам нужно новое выставочное пространство — сейчас работы висят на мануфактуре в Гамбурге, и это здорово для сотрудников, но я считаю, коллекция заслуживает особенного помещения.