Выставка графика
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
Из венской Альбертины в Москву приехали 84 листа французских художников в хронологическом диапазоне от Северного Возрождения до первых протореалистов. Рассказывает ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Графический кабинет Альбертины рассылает выставки по всей планете. Собрание листов тут, может, и не самое крупное в мире, но достаточно разнообразное, чтобы соорудить популярную экспозицию о гениях вроде Дюрера или Рембрандта и художниках второго ряда. В случае "Рисунков" перед нами эволюция французского вкуса от скромных начал до радикальных экспериментов середины XIX века с изрядной долей доморощенного классицизма и ультрамодного в Европе рококо. Поскольку тут смешались кони, люди, мифологические и литературные сюжеты, глаз сам выстраивает последовательности по вкусу. Например, школьная по формулировке тема природы в творчестве французских художников: между Клодом Лорреном и Камилем Коро по времени два века, а по манере — один маленький шаг. А вот другой любитель пейзажа, Никола Пуссен, рядом с коллегами смотрится бледно. Даже не верится, что в спорах сторонников рисунка и защитников цвета первые назывались пуссенистами. Если в живописи Пуссену удавалось ненароком скрыть деревянность фигур и нарочитую сценичность природного фона, то в рисунках его недостатки проявляются отчетливо.
Надо отдать должное кураторам: некоторые сопоставления здесь очень остроумны. Эскиз к аллегории на выздоровление Людовика XIV, "короля-солнца", от одного из архитекторов Версаля и идеологов пуссенизма Шарля Лебрена соседствует здесь с иллюстрацией Жака Стелла к трактату Фомы Аквинского "О подражании Христу". В обеих работах их главные герои — император и Спаситель — изображены опосредованно, картиной в картине: Христос является Фоме в виде плащаницы, прибитой к кресту, а Людовик явлен нам в качестве собственного бюста. Эта пара наглядно показывает связь между изображением и властью, а заодно и представления эпохи классицизма о власти изображения над умами и народами. Французские художники, начиная со школы Фонтенбло, тоже были людьми подневольными и подчинялись напрямую Италии, о чем свидетельствует не только классицизм как стиль, но и десятки итальянских видов.
Тут, конечно, есть не все, чем может похвастаться французское искусство графики. Дальше любителя крестьян Милле — к суровому Курбе — выставка не идет, и в прошлом видны лакуны, например нет рисунков Шардена. Зато листы остроумно использованы для того, чтобы активировать основную экспозицию. Во-первых, она просачивается в "Рисунки": галантная "Венера у Вулкана" Шарль-Жозефа Натуара из собрания ГМИИ снабжена эскизом Венеры из Альбертины. "Девушка с сурком" Фрагонара, блестящего, кстати, рисовальщика, магически превращается в холст "Шарманщица" (сурок, очевидно, в процессе сбежал). Происходит и обратный обмен энергиями. Недавно прошедшая выставка современного бельгийца Вима Дельвуа, видимо, возбудила в Пушкинском вкус к распылению экспозиций по залам музея, и в "Рисунках французских мастеров" отчасти использован тот же принцип. Залы живописи Франции дополнены графическими листами из Альбертины как комментариями на полях. Жаль, это движение прерывается на греческих слепках: некоторые рисунки смотрелись бы адекватным приветом античности, благо французы косвенно — через Италию, но учились на ней. Да и Коро с Милле было бы неплохо отправить в галерею нового западного искусства. Правда, тут загвоздка: единого билета во все здания пока что нет, и это связывает руки кураторам. Хочется воскликнуть: "Последнее усилие, французы!" (как говорил по другому, чуть более революционному поводу маркиз де Сад), и, может быть, ГМИИ, с которым уже происходит множество приятных перемен, соберет свои активы в кулак и будет использовать такие выставки наиболее удобным для них способом — как дополнительного гида по собственным залам.