Несмотря на большое количество открытых предложений о покупке активов в различных отраслях, инвесторы не спешат совершать M&A-сделки. Российские крупные игроки по-прежнему нацелены на монополизацию, но в этом году более осторожны. Иностранные инвесторы также заняли выжидательную позицию. В следующем году объем сделок слияния и поглощения существенно сократится, прогнозируют эксперты.
В этом году инвесторы стали еще осторожнее при заключении новых сделок. В начале следующего года активность иностранных компаний в России на фоне геополитических событий может снизиться еще сильнее, прогнозируют эксперты
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ / купить фото
По данным экспертов, в прошлом году в России была объявлена 321 сделка слияния-поглощения на общую сумму $108,5 млрд. Крупнейшей стала покупка "Роснефтью" ТНК-ВР за $54 млрд, за счет чего совокупный объем таких сделок вырос на 35% по сравнению с 2012 годом и достиг максимума с 2007 года. Впрочем, российский объем сделок слияния и поглощения все равно в восемь раз ниже европейского и в десять раз меньше американского. На долю внутренних сделок по покупке-продаже российских активов между российскими же компаниями пришлось 80% объема рынка. При этом 16% заняла доля покупок российских активов иностранными инвесторами и 4% — приобретение иностранных активов российскими инвесторами.
Сбавить скорость
Казалось бы, сегодняшняя нестабильная экономическая ситуация должна была спровоцировать рост количества сделок M&A. И действительно, в различных отраслях появилось множество открытых предложений о покупке активов. Однако найти покупателей непросто: хороший актив даже в кризис стоит дорого. Скорее в сегодняшних реалиях выгодно создавать альянсы, полагают эксперты. По такому сценарию решили развиваться некоторые участники петербургского автобизнеса. Одни еще находятся в поиске партнеров, другим удалось договориться. Например, в этом году стало известно о создании альянса группы "Автодом" (дилер BMW, Mini, Alpina, Aston Marti и Lamborghini) с группой "Олимп" Евгения Войтенкова (дилер Mercedes, Maybach, Porsche, Hyundai).
Партнер, руководитель корпоративной и арбитражной практики "Качкин и партнеры" Кирилл Саськов рассказывает, что в этом году не утихал интерес крупных игроков к поглощению мелких компаний. Эта тенденция к монополизации различных отраслей появилась еще в 2011 году, когда крупные игроки начали приходить в себя после кризиса.
Однако в этом году многие сделки с иностранными инвесторами были поставлены в режим ожидания, а другие и вовсе были отменены. "Сейчас инвесторы очень тщательно обдумывают любые сделки, внимательно прислушиваются к мнению консультантов. В начале следующего года ситуация может усугубиться после подведения компаниями итогов года. Тогда можно ожидать существенного снижения активности иностранных инвесторов в России", — говорит эксперт.
Господин Саськов констатирует, что иностранцам сегодня непонятны правила игры в отраслях, которые были затронуты санкциями и ограничениями. Большой объем работы юристов сейчас сводится к разъяснению этих ограничений и их влияния на сделки с участием иностранных компаний.
Некомфортное право
Эксперты отмечают, что даже если не брать в расчет санкции и экономическую ситуацию, то сделки M&A в России сопряжены с рисками из-за несовершенства российского права в этой области.
Руководитель проектов, адвокат бюро "S&K Вертикаль" Михаил Ильин констатирует крайне низкий уровень развития корпоративного законодательства в России. Действующее регулирование, по его словам, не соответствует потребностям участников М&A.
"В России идет реформа гражданского законодательства, которая коснулась и обжалования сделок. Изменения являются глобальными, и пока не очень ясно, как новое законодательство будет применяться, как сложится судебная практика, — говорит господин Ильин. — К сожалению, избежать всех рисков практически невозможно, так как при реализации сделок M&A необходимо учитывать и положения законодательства о банкротстве, в соответствии с которыми сделки могут быть обжалованы в течение трех лет после их исполнения. Уровень неопределенности в прогнозировании правовых последствий очень высокий, что приводит к необходимости делать множество оговорок, чтобы исключить ответственность юристов".
Руководитель корпоративной практики/слияния и поглощения компании Rightmark Group Ольга Карпова считает, что российское корпоративное законодательство соответствует потребностям участников сделок M&A лишь частично, поскольку в отличие от иностранного права российское право не предусматривает широкий спектр способов, направленных на защиту коммерческих интересов сторон сделки.
Эксперт выделяет следующие группы рисков. Риски, связанные с титулом продавца, с правами на активы, с выполнением корпоративных и антимонопольных процедур, налоговые риски, финансовые риски, а также риски, связанные с наличием дополнительных ограничений в отношении приобретаемых активов.
"В целях минимизации рисков при подготовке к совершению сделки слияния и поглощения необходимо провести правовой анализ истории юридического лица и его активов (due diligence), который должен решить две основные задачи: выявить риски, которые могут повлиять на решение о приобретении и цену приобретения, и предоставить информацию для оптимального структурирования сделки", — настаивает госпожа Карпова.
Слиться по-европейски
Старший партнер юрфирмы "Дювернуа Лигал" Игорь Гущев считает, что российское право не в полной мере отвечает требованиям рынка M&A в силу недостаточной гибкости, непредсказуемости правоприменительной практики. Российский бизнес не всегда доверяет отечественным судам, говорит эксперт. "По этой причине многие компании заключают сложно структурированные крупные сделки M&A по праву Англии и Уэльса, — говорит Игорь Гущев. — При этом российский актив "подвешивается" на зарубежную компанию, а предметом сделки являются ее акции. Английское право предполагает возможность сторон оговорить гораздо более широкий спектр условий сделки и гарантии. Важным моментом также является возможность разрешения споров в иностранных судах".
Старший юрист компании "Некторов, Савельев и партнеры" Анастасия Савельева также констатирует, что сделки M&A в отношении российских активов стороны предпочитают заключать не по российскому, а по английскому праву, что влечет усложнение структуры сделки. В частности, в сделку вводятся иностранные элементы, то есть покупается не само российское общество, а его иностранный владелец. Это обусловлено тем, что российское право в качестве предмета M&A-сделки по-прежнему рассматривает только акции или доли в уставном капитале, тогда как английское смотрит на этот процесс шире — как на покупку бизнеса в целом. "Это позволяет покупателю потребовать от продавца гарантий (и заверений) в отношении деятельности самого приобретаемого общества: что оно действительно обладает заявленными продавцом активами, не имеет проблем с лицензиями и налогами, не скрывает какие-то неучтенные обязательства и прочее. Выявление нарушения таких гарантий в будущем (то есть уже после покупки) дает покупателю право требовать возмещения убытков или в отдельных случаях "разворота" сделки", — поясняет госпожа Савельева.
Иногда, чтобы компенсировать пробелы или двусмысленности российского права, стороны используют в сделках только элементы иностранного права, рассказывает господин Гущев. Так, например, стороны могут оговорить в рамочном договоре, составленном по английскому праву, те обязанности и гарантии, которые невозможно урегулировать в рамках российского права. При этом непосредственно сделку по передаче объекта недвижимости или, например, передачу доли в компании оформляют по отдельным техническим договорам, подчиненным российскому праву.
Кирилл Саськов считает, что в последнее время ситуация изменилась в лучшую сторону и стала более комфортной для бизнеса. "В последнее время существует тенденция увеличения количества сделок, регулируемых российским правом. Но это не исключает рисков политических, а также, например, рисков при рассмотрении споров в российских судах. Но право, которое мы видим и которое зафиксировано в Гражданском кодексе и ряде федеральных законов, в целом позволяет достичь интересов бизнеса. Положительным изменениям предшествовала большая работа консультантов и экспертов, которые предлагали свои изменения в законодательную базу", — говорит господин Саськов.