Приказ об увольнении журналиста радио "Эхо Москвы" Александра Плющева отменен. Об этом сообщила сама радиостанция. Взамен ведущий будет отстранен от эфира до середины января 2015 года. Такое решение было принято в среду по итогам встречи председателя совета директоров "Газпром-Медиа" Михаила Лесина и главного редактора "Эха Москвы" Алексея Венедиктова. Председатель Союза журналистов Москвы, главный редактор газеты "Московский комсомолец" Павел Гусев обсудил тему с ведущей Дарьей Полыгаевой в эфире "Коммерсантъ FM".
Фото: Валерий Мельников, Коммерсантъ / купить фото
Алексей Венедиктов также сообщил, что собрание совета директоров "Эха", которое должно было состояться в эту пятницу, отменено. Александр Плющев заявил "Коммерсантъ FM", что не комментирует ситуацию.
— В интернете комментарии разделились на тех, кто считает, что такое разрешение конфликта — это победа Венедиктова, и что это не очень большая победа Венедиктова. Как вы считаете?
— Венедиктов играл, конечно, важную роль в урегулировании конфликта, но я бы не говорил ни о победах, ни о поражениях. Это тот консенсус, который достигнут между собственником "Эха Москвы", его редакцией, творческим коллективом, а они же являются тоже частично собственниками, потому что у них есть небольшой процент акций "Эха Москвы". Тем не менее, этот конфликт нашел половинчатое решение: и туда, и сюда. Мне кажется, что с самого начала можно было решать этот вопрос при активном участии и Плющева. Он только извинился, по-моему, через неделю после всего этого конфликта.
— Почему? Он извинился через день.
— Нет, попозже, не сразу. Ему надо было сразу приносить извинения и идти самому на определенные пожертвования для того, чтобы спасти ситуацию вокруг "Эха Москвы". Но то, что произошло сейчас… Мне кажется, что не надо здесь фейерверков и аплодисментов, что это чья-то победа. Достигнуто половинчатое решение, которое удовлетворило и собственников, и редакцию. Что будет дальше? Давайте смотреть.
— Тут важный момент, что теперь "Эхо Москвы" и остальные компании "Газпром-Медиа" введут правила поведения в соцсетях для своих сотрудников. Не ради всего ли этого этот скандал и затевался?
— Может быть, это тоже было частью этого скандала.
Участие журналистов в различных социальных сетях действительно иногда бывает за пределами добра и зла.
Часто можно увидеть известного журналиста, достаточно компетентного, но в соцсетях ведущего себя, как хулиган. Там и мат бывает, и выражения, которые вообще на грани логики, как этот человек, который умно и грамотно пишет и не отличается никаким экстремизмом, вдруг хочет перед социумом показать себя, какой то ли смелый, то ли хулиганистый, то ли еще что-то. Здесь есть определенная проблема.
— Но разве это не его личное дело?
— Конечно же, его личное дело, но когда ты работаешь в журналистском коллективе… Журналист — это ведь немного другая профессия, это профессия, которая выводит человека на очень широкую аудиторию. К этому человеку, когда он пишет или говорит, или снимает что-то, или выступает на телевидении, особое отношение аудитории, особое восприятие его слов. Когда ты видишь грамотного, умного, достаточно аналитичного человека в одной позиции, открываешь сеть, а он там выступает как некий, если не комедиант, то хулиган. И здесь это несоответствие зачастую подрывает доверие не только к этому журналисту, но и к тому медийному органу, в котором он работает и который он представляет. Здесь, мне кажется, есть определенная двойственность положения.
— Но ведь Плющева "Газпром-Медиа" уволила за нарушение, как там было написано в приказе, всех морально-этических норм. Разве работодатель за морально-этическими нормами сотрудника должен следить в его личном пространстве, которое, тем не менее, конечно, частично является публичным?
— Если честно, я, как работодатель, собственник медийного ресурса, слежу за нашим моральным обликом. У меня были увольнения за то, что наш журналист где-то напивался и вел себя до такой степени безобразно, что там были проблемы и с милицией тогда еще. Мы таких увольняли, потому что он дискредитирует издание. Бывают проблемы, когда именно за такие вещи, не за то, что написал, я внутренне не согласен работать с таким человеком. Если бы Плющев все это высказывал в эфире, или была бы какая-то другая проблема, связанная с нарушением закона о СМИ на "Эхо Москвы", то это было бы совсем другой разговор. Союз журналистов бы тоже тогда вмешивался в эту ситуацию, пытался бы разобраться, на какой степени нарушен закон.
Почему мы только высказались на начальном этапе всего этого скандала? Потому что, именно из-за того, что это было не в эфире, это было немного в стороне, это уже внутренние дела редакции, они должны для себя решать, каково поведение журналиста в эфире, и как это воспринимается, когда он выступает в соцсетях. Это очень сложный вопрос, но я еще раз повторяю: медийная структура — это структура, достаточно широко выходящая на публику. Журналист, который известен, который работает на большую аудиторию, должен все-таки достаточно ясно представлять, что его выступление в соцсетях, какие бы сети это не были, достаточно заметны и формируют не только отношение к нему, но и отношение в целом к медийной структуре.