В августе в структуре органов власти Хабаровского края появился комитет по инвестициям и инновационному развитию. Глава нового комитета Юрий Чайка рассказал „Ъ“, как теперь будет организована работа с инвесторами, чем в ней чиновникам смогут помочь некоммерческие структуры и общественность, а также о том, каким краевым властям видится их участие в процессе создания территорий опережающего развития (ТОР).
Фото: Евгений Переверзев, Коммерсантъ
«Процесс был не революционным, а эволюционным»
— Ранее самостоятельных структур по работе с инвестициями, аналогичных вашему комитету, в правительстве Хабаровского края не было. Почему новое подразделение оказалось нужно?
— Я считаю, это решение назрело. Возникла та критическая масса вопросов, разрешить которую мог уже только отдельный орган власти. Понадобилась концентрация в отдельном органе того объема работ, который был распределен среди отраслевых министерств и главного управления модернизации и стратегических инициатив аппарата губернатора. Причем этот процесс был не революционным, а эволюционным — мы к этому пришли постепенно.
— Тогда расскажите подробнее, какие шаги предшествовали созданию комитета?
— После того, как в 2009 году регион возглавил Вячеслав Шпорт, был принят целый ряд управленческих решений. Именно при Вячеславе Ивановиче появилась должность, которую я занимал перед тем, как стать главой комитета — замминистра экономического развития по вопросам малого и среднего предпринимательства. Отдельный заместитель министра занялся инвестиционными вопросами. Была разработана нормативно-правовая база — закон о поддержке инвестиционной деятельности, различные подзаконные нормативные акты, порядки, связанные с поддержкой инвестиционной деятельности. Система начала формироваться. Вторая волна пришла, когда было создано Агентство стратегических инициатив (АСИ) и появилась необходимость улучшить инвестиционный климат через введение регионального инвестиционного стандарта, разработанного на основе лучших практик. Хабаровский край попал в число «пилотных» регионов по реализации этого проекта. Предпринимая ряд шагов по внедрению стандарта, мы стали понимать, что у нас уже работает, а чего не хватает.
— Можете привести пример?
— Один из пунктов стандарта говорил о наличии доступной среды для инвестора — промышленных парков, технопарков. У нас ее на тот момент фактически не существовало. Так мы увидели блок задач, которым в правительстве никто системно не занимался.
— Процесс, вероятно, подстегнуло и появление концепции опережающего развития, предложенной новой командой Минвостокразвития?
— Да, с территориями опережающего развития (ТОР) как инструментом реализации данной концепции тоже было много вопросов - кто в правительстве региона должен заниматься этим сложным комплексным вопросом. Свою часть работы делали минэкономразвития, министерство промышленности, минимущества в части земельных вопросов, муниципальные власти. Но работа, на мой взгляд, была несколько хаотичной. Так мы и подошли к решению о создании отдельной структуры, которая повела бы целенаправленную практическую работу по площадкам для ТОР и конкретным инвестиционным проектам.
— Но только этим сфера деятельности комитета не ограничивается?
— В этот объем задач логично интегрировались комплексные проекты, такие, как развитие острова Большой Уссурийский, автодорога в обход Хабаровска и модернизация хабаровского аэропорта, и работа в рамках портовой особой экономической зоны «Ванино—Совгавань» — это тоже площадка.
Совершенно логично в структуру нового Комитета было включено главное управление модернизации и стратегических инициатив, потому что любое развития — это всегда инновационный процесс.
— Задачи большие. Имеющегося объема полномочий вам хватает, чтобы полностью взять на себя работу с инвесторами?
— Думаю, полномочий с практической точки зрения достаточно. Но чтобы точно это понять, нужно какое-то время поработать. Комитет создан только в августе, а любая правительственная структура в силу действующего законодательства, в том числе из-за конкурсных процедур, формируется минимум два-три месяца. Наш штат еще окончательно не сформирован. И нужно понимать, что мы опираемся на тот объем полномочий, который предоставлен первому заместителю Председателя Правительства по вопросам инвестиционной, территориальной и промышленной политики, Николаю Юрьевичу Брусникину, курирующему инвестиции. Именно ему подчинены ключевые министерства, влияющие на инвестиционный процесс. Мы здесь — исполнительный механизм полномочий более высокого уровня, наша роль — больше координационная. В своей работе мы главный упор делаем на взаимодействие с инвесторами.
«Привлечь инвестора — это лишь первая стадия»
— Как в идеале должно происходить это взаимодействие?
— Если инвестор изъявил желание прийти к нам, обращается за поддержкой, помощью и пониманием, то это, конечно же, должно быть «одно окно». Сейчас АНО «Агентство инвестиций и развития Хабаровского края» (АИР) создает эту систему. Недавно у него сменился руководитель, формируется новый штат — на этот год в него планируется 12 единиц. АИР должно стать «номером один» в работе по привлечению инвестора. У нас, у чиновников, есть четко определенные полномочия: регулировать и оказывать услуги, работая по заявлениям граждан. Наша задача провести такой «водораздел», чтобы максимум консультационной работы выполняло АИР. А чиновник должен принимать управленческие решения, необходимые для реализации инвестиционных проектов.
— Это накладывает большую ответственность на АИР. А комитет имеет возможность его эффективно контролировать?
— Форма АНО — наиболее самостоятельная. Учредитель, Правительство края. Наблюдательный совет возглавляет Губернатор. Решением наблюдательного совета назначается руководство АНО, утверждается нормативная база, планы работы, целевые показатели, бюджет. Прямые приказы при таком взаимодействии отдавать юридически неверно, но АНО должно отчитаться в выполнении поставленных перед ним задач и утвержденных планов. Агентство создано в форме АНО намеренно, чтобы предоставить команде АИР наибольшую свободу действий. Как она с этим справится — это уже другой вопрос. К тому-же у меня имеется опыт взаимодействия с некоммерческими организациями — на прошлой моей должности взаимодействовал с целой системой, и все работало.
— Правильно я понимаю, что задача зарабатывать средства перед АИР не стоит?
— На первом этапе нет. Основной пакет услуг агентство выполняет бесплатно для инвестора.
— Как в процессе привлечения инвестиций можно задействовать общественность?
— При любом органе власти формируется общественный совет, наш комитет исключением не станет — этот процесс уже запущен. Мы формируем совет под задачи комитета: там будут представлены инновационный блок, предпринимательский, блок инвесторов, финансов. Состав, как видите, достаточно разнородный. Второй коллегиальный орган, с которым комитет будет взаимодействовать — это инвестиционный совет при правительстве края. Третий — совет по предпринимательству и улучшению инвестиционного климата. Кроме того, сейчас весь объем нормативно-правовой базы, касающейся комитета и создаваемой комитетом, будет проходить оценку регулирующего воздействия, к которому также подключена общественность.
— А может общественность внести вклад, к примеру, в продвижение имиджа Хабаровского края?
— Конечно.
— Для комитета это одна из первостепенных задач?
— Это одна из задач взаимодействия с инвестором вообще. Назвать ее первостепенной не совсем верно, хотя начинается работа действительно с привлечения инвестора, а значит — с имиджа региона. Но дальше-то нужно обеспечить и «одно окно», и всю последующую работу. Поэтому это просто стадия, а работать нужно по всем направлениям. Мы можем привлечь инвестора, проконсультировать его и даже довести проект до этапа реализации, а он затем столкнется с совершенно другими проблемами. Такого быть не должно.
«Без региона в управлении ТОР никуда не денешься»
— Законодательство о ТОР только формируется, но закон в Госдуму внесен, к концу года он может быть принят. Какой должна быть роль субъектов РФ в процессе создания ТОР?
— На этапе формирования площадок под ТОР роль регионов — основная. Всю «черновую» работу по отбору площадок проводят регион и муниципальное образование, на земле которого и располагается территория опережающего развития. Вторая важная составляющая работы субъекта — информационная. И третья — взаимодействие с резидентами ТОР, ведь это тоже инвесторы. На этапе созданной ТОР власти субъектов смогут входить в капитал дочерних управляющий компаний — по крайней мере, эти положения есть в редакции законопроекта, внесенного в Госдуму, и наши предложения на этот счет были услышаны. Баланс между федеральным и региональным уровнями должен соблюдаться: основные средства в инфраструктуру вкладывает федеральный центр, и он же несет основные риски. Но без региона никуда не денешься, и свою роль в управлении мы тоже должны иметь. Еще один момент — земельные вопросы. Будет ли земля в ТОР принадлежать УК или самим инвесторам? Вопросов много, закон видоизменяется. Но в целом мы свою роль вписали. Посмотрим, в какой редакции все это будет принято.
— Изменения в законе по сравнению с его первоначальной редакцией вас не смутили?
— Сюрпризом стало то, что из названия проекта закона о ТОР исчез «Дальний Восток». Естественно, и из текста законопроекта он фактически исчез. Упоминание о Дальнем Востоке оставили в положениях о переходном периоде — там, где закреплено, что ТОР создаются в течение первых трех лет с момента вступления закона в силу в нашем макрорегионе, а затем — в любых субъектах РФ.
— Это означает, что на Дальнем Востоке механизм будет отработан, а все остальные субъекты получат преимущество, потому что будут видеть наш позитивный или негативный опыт?
— Сложно сказать, что это будет преимуществом. Все зависит от того, как будет развиваться ситуация. Если положительно — преимущество получим мы: мы первые и будем иметь бонусы от уже работающего механизма. Если не все будет идти гладко, мы станем испытательным полигоном, и закон будет совершенствоваться исходя из нашего опыта. Но конечно мы нацелены на успех! Сейчас мы плотно взаимодействуем с Минвостокразвития, и многие моменты становятся понятными в ходе разрешения рабочих вопросов. Например, то, что планы резидентов-инвесторов должны быть обязательно синхронизированы с проектами по развитию регионов и обеспечению инженерной инфраструктурой.
— В части такой синхронизации как раз регион и играет ключевую роль?
— Да, наш комитет является в данном случае координатором. Мы тот центр, в который стекается вся первоначальная информация, который сводит ее и выступает с инициативами. Одна из таких инициатив была в том, что при создании ТОР необходимо применять проектный подход, работать над этим должна проектная команда — с лидером, полномочиями, сроками.
— Для реализации этой идеи, я так понимаю, по каждой из потенциальных ТОР организуются штабы, куда включаются представители различных уровней власти и резидентов?
— После выезда на площадки мы приняли именно такое решение: создать штабы. Мы это сделали, во всяком случае, определились по их участникам — это инвесторы, мы, муниципальные образования и Минвостокразвития. Задачи у каждой ТОР разные, специализации разные, и работать над этим один общекраевой штаб не сможет.
— Кто будет руководителями штабов?
— Посмотрим. Предложения разные. Логично, что руководить будут представители комитета. Но обсуждался вариант, что это может быть и один из предпринимателей. Технология еще обкатывается, и это понятно — все делается в первый раз.
«Средства, проекты, площадки — есть. Нужно просто работать»
— Когда, на ваш взгляд, начнется основная работа?
— Есть объективные и субъективные факторы. Объективные — наличие в бюджете средств, которые запрошены Минвостокразвития. Порядка 7 млрд рублей запланировано на 2015 год, значит, как минимум в следующем году эти средства должны превращаться в реальную работу, инфраструктуру. С точки зрения того, когда ТОР можно будет назвать ТОР, когда территория, не впитывая, начнет отдавать — думаю, учитывая необходимость проектирования и строительства, нужно года два.
— Когда это наконец произойдет — как думаете, комитету работы прибавится или убавится?
— Только прибавится. Во-первых, ТОР — это площадка, на которой нужно будет постоянно взаимодействовать с резидентами. Необходимо прописывать в законодательстве налоговые льготы, осуществлять бюджетное взаимодействие. Во-вторых, ТОР даст развитие другим сопутствующим проектам. Например, ТОР в Хабаровском районе связана с железнодорожным узлом, который расположен неподалеку. Территория также близка к планируемому Восточному обходу Хабаровска. Хабаровский аэропорт — это тоже мега-проект, который развивает территорию, и логически и логистически он будет связан с ТОР. И мы же все-таки говорим о развитии всего Дальнего Востока, а не трех земельных участков, где всем будет хорошо, а в остальных местах — плохо.
— Тем не менее, это одно из опасений бизнеса — не вызовут ли ТОР переток капитала и ресурсов?
— Логика ТОР в том, что проекты должны быть новыми, и территории должны либо стать стимулом создания новых производств, либо подтолкнуть к реализации задуманное. Допустим, у инвестора уже есть планы. А ТОР помогает — сэкономить средства. Здесь идея давать, а не забирать и конкурировать. Как всегда, у любой идеи есть критики. И бизнесу, который работает в текущих условиях, конечно, немного завидно. Но давайте посмотрим, что из этого получится. Звучат предложения: почему бы не распространить подобные условия на весь Дальний Восток? Я думаю, если бы не обязательства, которые государство должно выполнять согласно Конституции, собирая налоги, можно было бы распространить эти условия на весь макрорегион. Но бюджет — это постоянное балансирование между доходами и расходами. В чем и смысл «пилотных» территорий: понять, что они эффективны, и распространять этот механизм на другие территории. Что будет, мы узнаем относительно скоро. Необходимо, чтобы эта идея материализовалась, а не закончилось разговорами. Средства есть, проекты есть, площадки есть. Нужно просто работать.