В Москве прошла вторая «Ночь искусств» — на этот раз с участием 250 площадок, включая музеи, библиотеки, вузы, транспорт и пешеходные зоны. Главным событием акции стали «Ночные встречи» с художниками, режиссерами и музыкантами, определяющими современную культуру.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
В музее современной культуры «Гараж» состоялся разговор президента ГМИИ имени Пушкина Ирины Антоновой и директора «Гаража» Антона Белова. Зал забит битком, регистрация 220 человек разлетелась почти сразу же, и теперь организаторы пускают всех, кто пришел. Госпожу Антонову долго не отпускает пресса, она ведет себя немного как суперзвезда — но здесь это выглядит совершенно уместно: большинство посетителей пришло именно посмотреть на Ирину Антонову, и все внимание на ее стороне. Антон Белов шутит, что многие из его сотрудников подумывали нарисовать себе морщины, чтобы попасть на антоновские курсы изобразительного искусства для «третьего возраста» — Антонова же нежно называет его «мой дорогой», отвечая на вопросы о виртуальных музеях и оцифровке памятников. Формат мероприятия задумывался как «взрослая беседа» и обмен опытом двух крупнейших институций современного искусства — а постепенно превращается в дискуссию старого искусства и нового, с кульминацией в рассуждении Антоновой об актуальном искусстве. Она спрашивает аудиторию о том, как можно любить Бойса, утверждает, что современные художники отрицают огромный путь, который искусство прошло до этого, и предлагает придумать для contemporary art отдельный термин, поскольку современная практика не вписывается в понятие того, что она считает искусством.
На Казанском вокзале — в зале ожидания повышенной комфортности — показывают «Цвет нации» Леонида Парфенова. Перед фильмом на огромном экране появляется огромный Парфенов в клетчатой рубашке и извиняется, что не может присутствовать лично, но отсутствие автора во время фильма практически незаметно: он гуляет по фотографиям, здоровается с дореволюционными матросами, ворует «Боржоми». Под безумные спецэффекты формальный сюжет фильма (жизнь пионера цветной фотографии Прокудина-Горского) становится историей того, как менялась Россия, а работы фотографа — живым памятником ушедшей эпохи. Людей в зале еще больше чем на Антоновой, семьи приходят тремя и четырьмя поколениями, а в дальних углах, как будто бы в настоящем кинотеатре, целуются парочки. Удивительно, что показывать кино здесь придумали только сейчас — внутри легко потерять ощущение времени и места. Чувство реальности возвращается сразу же за дверью кинозала: с другой стороны дверей зала повышенной комфортности на хозяйственных сумках сидит несколько семей мигрантов из ближнего зарубежья, ожидающих своего поезда. Посмотреть «Цвет нации» им никто не предлагает.
На Пятницкой улице — музей под открытым небом, где в каждой витрине выставлены картины молодых российских художников — всего 99 работ. Картины подобраны тематически: в «Ножах-посуде» — триптих Кирилла Жилкина с ножами, в «Корчме» — стилизованные девушки в национальных костюмах от Кирилла Чижова, в магазине белья — «Утренний сон» Алены Федоткиной с девушками в неглиже. Большинство художников — выпускники Суриковки, которые, как рассказывает куратор Анна Санаева, оказываются в сложном положении: их нельзя отнести ни к академическому, ни к современному искусству в том виде, в котором это интересует большинство музеев и галереи. Посетителей на улице немного, но все они так или иначе обращают внимание на экспонаты. Кто-то пришел сюда специально, кто-то узнает о происходящем от организаторов, кто-то случайно замечает искусство в витринах и реагирует с большим интересом. Рядом с той самой витриной женского белья долгое время проводит молодой человек, проявляя интерес к тематике книг на заднем фоне одной из картин — там фигурируют «Жизнь» и «Философские размышления».
В Еврейском музее и центре толерантности — дискуссия с группой AES+F о современном искусстве. Художники рассказывают о своих проектах: в каких работах происходит специальное опримитивливание сюжета, где появляются цитаты, как эволюционирует проработка деталей — от «Последнего восстания», сделанного буквально на коленке, и вплоть до педантичной, практически шизофреничной проработке деталей «Allegoria Sacra». Если в «Гараже» Ирина Антонова критиковала современное искусство за отсутствие преемственности, то здесь Лев Евзович говорит о том, что современные картины технологически возвращаются к работам старых мастеров в аспекте их производства. Арт-группа работает, как живописцы Возрождения, которые сначала рисовали натурщиков, а затем добавляли воображаемый фон. О собственных работах AES+F рассуждают в терминах классической живописи, к которой добавилась эстетика «сериалов, компьютерных игр и виртуального мира, где все мы сегодня существуем». На вопросы аудитории о том, «интересно ли AES+F, что о них думают люди», в каких выставках им нравится участвовать и обладают ли художники «предчувствием будущего», арт-группа отвечает спокойно и терпеливо, превращая беседу о технологиях современного искусства в разговор об искусстве в целом. Евгений Святский замечает, что художник занимается тем, что его волнует, а конечное восприятие — это дело публики; что роль искусства — чувствовать языки, на которых говорит современная культура, а не умение предвидеть политическую ситуацию. И в этом отношении роль художника намного выше, чем роль пророка, и состоит исключительно в рефлексии, пусть и совершенно бессмысленной с чисто практической точки зрения.