Сашу, фотографа нашего журнала, как-то прорвало: "Терпеть не могу японцев. Вся эта фигня из-за них. Раньше "Мерседес" три года только ходовые испытания подвески проводил. Rolls-Royce десятилетиями конструкцию не менял! А японцы начали безумную гонку, и понеслось. Обновления за обновлениями и ради обновлений".
Саша любит старые европейские марки. Но он не прав. Японцы - простой народ. Они бы до сих пор рубились на катанах, ели рыбу и сидели, поджав пятки к ягодицам, если бы как раз не люди из Rolls-Royce, которые заставляют их извращаться.
Путь любого азиата представляет собой колесо сансары, кругляш ба-гуа или полотно хиномару. Рождаясь, умирая и снова рождаясь, азиат может перемещаться от центра круга к периферии, но это ничего не меняет в принципе. А вот конструктор Mercedes-Benz живет по другим правилам. Его жизнь - это вектор. Он рождается из точки, ничтожества, потом с годами раздувается от собственной важности, как гусь в духовке, и затем умирает. После смерти некие светлые силы определяют, на мороз босиком ему или в элитный сад с подогревом. Европеец - как лягушка в стакане со сметаной. Или взобьет сметану в масло и выберется, или сдастся и потонет. Вопреки тому, что со стороны все выглядит наоборот. Японцы умирают на рабочих местах от переутомления, а европейцы до 35 лет тыкают айфоны на газонах. Есть вполне логичное объяснение. Азиаты лишаются сил от переработки как раз из-за победы в их умах христианской апокалиптической идеологии. В их традиции ничего подобного нет. Возьмем любое японское искусство, например, каллиграфию. Она отражает всю суть этого народа. Две тысячи лет рисовать один и тот же алфавит той же кисточкой и на той же рисовой бумаге? Такие люди не способны устроить гонку технологий. Это сделали европейцы.
Почему же голландцы, французы, венгры... предпочитают не гореть на работе, а лежать в парке у фонтана? Это из-за бородатых женщин. Для большей достоверности - несколько исторических фактов. В Римской империи за гомосексуализм отрубали голову. В средневековье люди вообще боялись всего, поскольку изо дня в день маячил конец света и страшный суд. Кроме того инквизиторы потихоньку стали сжигать женщин, которые в большинстве случаев даже были этому рады. Потом на костер отправляли их детей, а затем монахи на спор сжигали самих себя. Расцвет костров пришелся на эпоху Возрождения и тем самым притормозил общеевропейское гей-шоу, начавшееся с именитой тусовки, расписывавшей стены соборов в Ватикане.
Набрал силу научный прогресс, и европейский менталитет ушел в другую крайность. В идею максимального продления земной жизни, в мечту о вечном теле. Эйфория от успехов науки продолжалась до недавнего времени. Впрочем, она и сейчас идет, только с небольшим, но существенным добавлением. Начались гей-парады, однополые браки и Евровидение. Здесь наступил переломный момент. Многим пришлось выбирать. Либо ты лежишь на газоне, и твоя задница цела, либо придется налаживать контакт с начальником, который без ума от ...толерантности. И вот эта кучка конструкторов, эти смелые люди, кто все еще делает в Европе автомобили, вынуждены ходить в офисах, боясь нагнуться за упавшей ручкой в коридоре возле кулера. В такой обстановке три года испытывать одни только пружины в подвеске? Нонсенс! Так что японцы явно не при чем. Всему самому плохому от Кончиты до безумной гонки автомобильных рестайлингов мы обязаны Европе, не зря она рифмуется сами знаете с чем.