Премьера театр
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
На Малой сцене МХТ имени Чехова отмечают столетие начала Первой мировой войны — режиссер-дебютант Александр Молочников поставил спектакль "19.14", кабаре-ревю на темы полуизвестной у нас мировой катастрофы. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Спектакль, назначенный, как положено, на семь вечера, начинается почти в четверть восьмого — но в данном случае это не извинительная для стоящего по вечерам в пробках города задержка, а точное соответствие заявленному в названии вечера времени. Которое, в свою очередь, напоминает о годе начала Первой мировой войны. Представление, сочиненное на Малой сцене Художественного театра,— единственное, чем отметилась театральная Москва к столетию знаменательной катастрофы. В Европе в этом году теме Первой мировой посвящают пьесы, спектакли и целые фестивали. В России — почти тишина, что неудивительно: для тех, кто учился в советской школе, Первая мировая — нечто, предшествовавшее Великой Октябрьской революции, а для большинства (судя по опросам) из тех, кто учился в постсоветской,— вообще непонятно что, тема неясная и неизученная. Зато нетабуированная, свободная от сакрализации, а значит, обращение к ней не грозит гарантированными обвинениями в оскорблении чьих-то чувств.
Собственно говоря, развязный конферансье, который начинает спектакль, своими первыми репризами именно об этом и напоминает: история — вещь запутанная и нещепетильная, стоит только начать в ней копаться — сразу кого-то оскорбишь. Значит, лучший способ с ней знакомиться — насмешничать и дразнить, опасно шутить, смущать и оглушать, а заодно развлекать, то есть петь и танцевать. Словом, МХТ отмечает столетие Первой мировой не реквиемом и не психологической драмой, не пьесой и не инсценировкой, а представлением в жанре кабаре.
Красный занавес скрывает грубый театральный помост, над которым ездит по верхним рельсам, точно перевернутый трамвай, открытая со всех сторон кабинка (художник — Николай Симонов). В ней появляется карикатурный, усатый эрцгерцог Франц Фердинанд, под ней же суетятся Гаврило Принцип и его подельники — ну и пошло-поехало. Спектакль "19.14" состоит из коротких эпизодов, скрепленных регулярными появлениями жовиального, изобретательного, поначалу непросто, но в конце концов успешно устанавливающего контакт с публикой конферансье (Артем Волобуев). Эпизоды эти отчасти просветительского, отчасти театрально-драматического свойства. Ни слов, ни звуков той эпохи, о которой идет речь, отважный дебютант Александр Молочников решил не брать — музыку Романа Берченко исполняет в спектакле живой оркестр (Московский ансамбль современной музыки), а стихи для песен в духе брехтовских зонгов сочинил не перестающий восхищать своей плодовитостью писатель и публицист Дмитрий Быков.
Именно в выбранном принципе — опираться на собственные и близлежащие силы — заключены как неоспоримые достоинства, так и очевидные недостатки этого весьма обаятельного театрального предприятия. Достоинства проистекают из того энтузиазма, с которым актеры буквально хватаются за сам воздух спектакля, за настроение зрительного зала. Недостатки же вырастают из рыхлой, хотя и удобренной все тем же энтузиазмом драматургии. Судя по всему, работали над спектаклем этюдным методом, фантазировали в репетиционном зале (а при переносе на сцену наверняка не обошлось без помощи опытного Евгения Писарева, названного в программке художественным руководителем проекта). Принцип, который выбрали для доказательства ненужности и абсурдности войны (а что еще можно и нужно сказать о войне?), давно проверен: показать противоборствующие стороны, не политиков, а обычных людей разных взглядов и сословий, которые вынуждены враждовать и убивать друг друга; многие из них одурачены и не ведают, что говорят и что творят, но в конце концов страдают или даже гибнут.
Александр Молочников со товарищи сосредоточился на противостоянии Франции и Германии: мы видим французских буржуа и немецких простолюдинов, сначала в привычных для них условиях, а потом уже — в военных. Все тексты, которые произносят персонажи, слишком часто кажутся случайными, многие повороты истории оказываются слишком предсказуемыми. Но создан спектакль, наверное, не для того, чтобы поразить публику подробностями. И уж, конечно, не для того, чтобы зрители могли потом блеснуть приобретенными знаниями. А для того, чтобы они могли протянуть ниточку тревожных ассоциаций от той войны к войнам нынешним — именно к этому их призывает последний зонг. Призывает не просто публицистически горячо, а по нынешним временам, можно сказать, смело.