В России могут появиться частные военные компании. Такой законопроект внесли в Госдуму депутаты от "Справедливой России". Зампред думского комитета по обороне Франц Клинцевич и правозащитник, член Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев обсудили тему с ведущим "Коммерсантъ FM" Анатолием Кузичевым.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Новые структуры будут решать военные задачи как внутри страны, так и за ее пределами. Предполагается, что работать в ЧВК будут отставные военные и контрактники.
— Расскажите мне, пожалуйста, более конкретно, что такое ЧВК, Франц Адамович?
Ф.К.: Частная военная компания. Это сложившаяся мировая практика, когда через ЧВК государство зачастую решает очень многие свои вопросы, связанные с проведением неких внешнеполитических амбиций, закрытием каких-то проблемных вопросов, обеспечить социальную занятость, в том числе, людей, которые отслужили. И заодно решить какие-то вопросы, связанные с коммерцией, когда крупным промышленным или нефтегазодобывающим компаниям нужна надежная охрана.
— А разве большое количество существующих ведомств силовых не обеспечивает все, что вы говорите, и не дублируют ли ЧВК функции, которые уже есть?
Ф.К.: Нет, к сожалению, не дублируют. Охранные предприятия дублируют, но возможности, которые есть и в мировой практике у ЧВК значительно шире. Уже ко мне давным-давно ходят люди, которые знают и понимают, у меня законопроект подготовлен, но в отличие от депутатов "Справедливой России", я не стал его анонсировать как проект и подавать на регистрацию в Госдуму. Сам по себе вопрос очень непростой, ваше эмоциональное замечание в начале передачи наиболее полно отражает картину.
Во-первых, это связано с Россией и с нашим менталитетом. Неграмотный подход впоследствии неуправляем. Во-вторых, моя личная позиция и позиция, людей, с которыми я работал, что должен быть абсолютно четкий контроль и не руководство, но ангажирование со стороны силовых ведомств, потому что иначе по-другому мы можем приобрести большую беду.
— О чем и речь: представляете, когда в стране вдруг начинает функционировать параллельно хорошо оснащенная, вооруженная, профессиональная военная структура — это вызывает некоторое опасение у самых эмоциональных наших слушателей.
Ф.К.: Конечно.
— Это первое. А второе: я хотел бы у вас уточнить, я правильно вас понял, что ЧВК должны решать некоторые деликатные задачи, которые официальными методами решаться не могут?
Ф.К.: Безусловно. Маленький пример: события, которые происходят в Афганистане. Из коалиционных сил, включая вооруженные силы США, всего представлено 120 тыс., а 240 тыс. — люди ЧВК, плюс 20 тыс. человек, которые представляют охранные предприятия. Такое количество личного состава с вооружением на данный момент, когда было принято решение о выводе войск из Афганистана, находилось в Афганистане, это примерно в 3,5 раза больше, чем было советских войск ограниченного контингента.
— Я понял, иллюстрация очень яркая.
Ф.К.: Это понимали, но сегодня для того, чтобы этот вопрос решить, должна быть четкая позиция силовых ведомств, прежде всего. Минобороны.
— А она есть? Вы сами ссылались на каких-то людей, которые к вам ходят.
Ф.К.: Нет, они сегодня разрабатывают, но не спешат, в этом есть серьезный смысл. С точки зрения экспертного сообщества эта тема обсуждается очень серьезно. Поэтому мои коллеги, которые пошли на поводу у отдельных смотивированных, заинтересованных лиц, до конца не понимают, что сегодня пока что перспективы реализации подобного закона в Госдуме нет.
— Потому что нет четко выраженной позиции силовых ведомств, правильно я вас понял?
Ф.К.: Конечно.
— То есть поторопились депутаты от "Справедливой России" вносить этот законопроект в Госдуму. Хотя, по вашим словам, это совершенно назревшая необходимость — обсуждать его.
Ф.К.: Конечно, обсуждать его нужно. Я изначально в своем выступлении определил ряд таких вопросов, которые очень значимые. Они могли бы иметь место под собой, и здесь нужно очень правильное политическое решение. Его на сегодняшний день у руководства страны нет.
— Скажем так: пока нет.
Ф.К.: Пока нет.
— Валерий Васильевич, как вы считаете, чем продиктован это законопроект, есть ли тут — вдруг, мало ли — украинский след?
В.Б.: Прежде чем выносить такие проекты, надо хорошо изучить историю своей страны: у нас был период, когда различные военные образования, части, не очень-то подчинялись центру. Я имею в виду период гражданской войны. Достаточно почитать, как это дорого обошлось и российскому населению, и сколько было употреблено сил, чтобы добиться единоначалия, чтобы понять, что автономные военизированные образования очень опасны.
— Насколько это корректное сравнение, причем тут гражданская война? В Штатах, например, существуют частные компании, а страну вроде не лихорадит, живет себе.
В.Б.: Подождите, я возьму не гражданскую, я возьму Чечню: я был в первую Чеченскую войну в Чечне, я прекрасно помню, какая была разноголосица и разномыслие в армии. Но тогда не действовали автономно, тогда просто те, кто не был согласен с политикой президента, уходили сами, например, генерал-полковник Эдуард Воробьев, начальник генштаба сухопутных войск. Я могу сказать о позиции генерала Льва Рохлина.
— Это мы тоже помним. А причем тут ЧВК?
В.Б.: Так вот, как только мы запустим в армии существование автономных военизированных образований, частной военной компании или еще чего-то — это грозит очень серьезными, непредсказуемыми последствиями. И не только в армии: я наблюдаю, что сейчас происходит в правоохранительной системе — сейчас казачье образование, даются полномочия, и мы видим, сколько серьезных нарушений законов — не просто прав человека, а нарушений закона от этих образований. Армейские образования, армейские структуры требуют единоначалия.
— Стоп, давайте с этого места поподробнее: кроме того, что надо изучать историю своей страны, что всегда и любому человеку, даже не законодателю, очень полезно. Есть еще один полезный опыт — изучать передовой западный или восточный, вообще параллельный опыт. Повторю свой вопрос: в Штатах существуют эти ЧВК, в Европе это тоже вполне распространенная практика. Почему же наличие автономных и параллельных военизированных структур никак не влияет, не расхолаживает армию, не наполняет ужасом граждан?
В.Б.: Потому что эти частные образования воспитаны достаточно, там достаточно развито серьезно правовое сознание.
Я неслучайно вспомнил казачьи образования, они очень легко отступают от норм закона и позволяют себе правовую самостоятельность. В европейских странах достаточно серьезное правовое сознание. Эти частные компании действуют исключительно в правовом поле. А у нас сегодня и в структурах государственных, в полиции мы видим серьезные правонарушения, постоянно бываю в отделах полиции. Это при единоначалии, а в армии тем более.
— Вы считаете, что на нашу почву пока рано высаживать этот в целом полезный, возможно, цветок?
В.Б.: Это просто опасно.
— Франц Адамович, какова перспектива законопроекта?
Ф.К.: Я не смотрел его содержание, но так как я эту проблему хорошо знаю, маловероятный и малоперспективный законопроект.
— Потому что нет четкой позиции силовых ведомств, без которых невозможно функционирование подобных ЧВК, что очень существенно. Это почему-то опускается в обсуждении. Если вы полагаете, что это может быть реализовано только в случае тесных контактов силовых ведомств, легальных государственных и этих частных, пока позиции наших силовых ведомств по этому поводу нет. Валерий Васильевич, а что вы думаете по поводу перспектив законопроекта?
В.Б.: Этот законопроект не будет принят. Потому что даже если мы берем правоохранительную сферу, например, борьбу с наркотиками, наши наркослужбы государственные потерпели поражение, потерпели фиаско, им нужна была бы помощь общественности. Всякая активность со стороны общественных организаций в борьбе с наркоторговлей, с наркоманией встречает сопротивление. Они боятся активизации здесь-то напрасно. А в нынешней ситуации, где не отрегулированы правовые отношения, и где правовое сознание у нас, увы, на крайне низком уровне, перспектив у такого закона я не вижу.