Детская площадка, ковер, обои и другие радикальные жесты

Ярмарка современное искусство

Ярмарка современного искусства Frieze London прошла в Лондоне. К 12-му разу она стала солидней и спокойней, хотя многие ее участники по-прежнему любят пошалить. Однако делают это они очень по-разному. Из Лондона — ТАТЬЯНА МАРКИНА.

Frieze пережила уже хулиганский период становления, легкого бронзовения и деления (сейчас существуют еще два проекта — Frieze New York, невероятно успешная и уже потеснившая тамошнюю Armory Show, и проходящая одновременно с Frieze London ярмарка старого искусства и модернизма Frieze Masters). Сейчас трудно требовать от ее участников прежнего презрения к спросу и вкусам покупателей — за 12 последних лет рынок современного искусства вырос по объему почти в десять раз. И в неменьшее число раз выросла стоимость произведения современного искусства в топовом секторе. Так что теперь речь идет о миллионах, а с ними не пошутишь. Тем не менее, вняв упрекам в скучности и гламурности, директора и галеристы решили немного расковаться.

Во-первых, на ярмарке появился раздел перформансов — Live. Ответственность за него несут прежние директора--основатели ярмарки Мэтью Слотовер и Аманда Шарп. Этой осенью они передали управление всем блоком ярмарок Frieze Виктории Сиддал, которая раньше отвечала только за Frieze Masters, но плодов ее руководства, видимо, надо ждать только в будущем сезоне. Проектов-перформансов на ярмарке шесть, одни проходили только в вечер открытия — как перформанс "Объединенных братьев", двух художников-японцев, которые угощали зрителей супчиком из овощей, выросших в окрестностях радиоактивной Фукусимы. Зрителям предлагалось выбирать — довериться официальным бумагам о том, что овощи безвредны, или все же поостеречься. Другие перформансы продолжались все дни ярмарки — например, целый день напролет два танцовщика из проекта Адама Линдера "Хореографические услуги N2" воплощали в движениях любые заказанные им истории и смыслы. В проекте француженки Жослин Вольф добровольцы из публики должны были бесконечно воспроизводить перформанс конца 1960-х Франца Эрхарда Вальтера, пионера живой скульптуры.

Во-вторых, решили прибавить веселья и сами участники. Стенды некоторых крупнейших галерей современного искусства похожи черт знает на что. Gagosian, например, построила у себя огромную детскую площадку — гигантский куб, в отверстия которого, словно мыши в сыр, заползают детишки, и качающийся гриб (художник Карстен Хеллер). Вопрос о том, искусство для детей ли это или дети используются для искусства, остается открытым. У Gagosian пол зеленый, а стены красные. У нью-йоркской Salon 94 пол желтый. У Lisson на полу лежит синий ковер с радугой дизайна Кори Аркенджела (что удивительно, уже проданный за $115 тыс.). Галерея Esther Schipper украсилась монументальными "фотообоями" с розовыми лепестками Тома Деманда (тоже проданы — за €45 тыс.). На стенде Houser & Wirth нафантазирован кабинет Зигмунда Фрейда — с легендарной кушеткой и искусством, в котором можно усмотреть разные варианты проявления бессознательного. Впрочем, некоторые галереи и без всяких дополнительных ухищрений выглядят впечатляюще. За счет зрелищности своих художников — как White Cube c работами Дэмиена Херста (два серебряных скелета ослов, слившихся в танце, и консервированные в формальдегиде рыбы). Или за счет их стоимости — как Dominique Levy c абстракцией Герхарда Рихтера, оцененной в $5 млн.

Frieze огромна (в ней участвуют 162 галереи из 25 стран). И если уйти в ее глубину, можно набрести на небольшие стенды молодых и непафосных галерей, которые представляют свое, обычно национальное современное искусство — недорогое и острое, и политизированное, и работающее с гендером и религией. Как, например, бразильская Vermelho с проектом "Взгляни в лицо Иисуса", в котором можно всматриваться в лица обычных бразильцев и голосовать за того, в ком заметнее искра Божия.

Скучно, гламурно или актуально — ярмарке сейчас бояться нечего, она признана, так сказать, на всех уровнях. От самого высокого — Tate Gallery опять купила здесь несколько работ (теперь работ с Frieze в музее сто) — до самого низкого, зрительско-туристического: билеты на ярмарку были распроданы за полтора дня до ее окончания.