Согласно законопроекту, который внес в нижнюю палату депутат от ЛДПР Максим Шингаркин, в госзаказе на производство и распространение рекламы не может участвовать иностранный гражданин или юрлицо с зарубежным участием более чем в 20%. Парламентарий ответил на вопросы ведущей Оксаны Барыкиной в эфире "Коммерсантъ FM".
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
— Почему вы считаете, что отечественные рекламные агентства подвергаются дискриминации?
— Когда разыгрываются торги, и государственные компании, особенно крупные, хотят видеть именно крупных иностранных игроков, то они сознательно устанавливают очень жесткие требования. Большие фактические обороты, большие залоговые требования, которые под силу исполнить только тем иностранным рекламным компаниям, которые, по сути дела, и захватили рекламный рынок страны. У нас 80% рекламы в стране сегодня управляется, контролируется и обеспечивается именно иностранным присутствием.
— Почему вы считаете, что это захват? Может быть, дело просто в профессионализме?
— Нет. Рекламный рынок страны формировался в 90-е годы. В России отсутствовали люди со средствами. В 90-е годы олигархи занимались другими секторами бизнеса, рвали страну на части. В это время, обеспечивая, в том числе и эти олигархические неправедные труды по захвату госсобственности Советского Союза, работали в стране рекламные компании, которых за ручку и привели те политики и олигархи, которые тогда управляли страной. Эти люди разделили российский рынок. Эти люди, по сути дела, сегодня являются королями национального рынка, они формируют национальную рекламную политику. Через размещение рекламы в СМИ они обеспечивают контроль над финансированием значительной части изданий.
— Но ведь вы не станете спорить, что все-таки рекламное образование, PR-образование в нашей стране все-таки оставляет желать лучшего?
— Я буду с этим спорить. Если мы будем под рекламой понимать только коммерческую рекламу, то с этим можно было бы согласиться, но если понимать в целом способность государства или государственных органов доносить информацию, то в советской России, как вы знаете, то, что называлось сталинским тоталитаризмом, являлось сложнейшей, мощнейшей машиной пропаганды. Не секрет, что она действовала гораздо эффективней, чем в так называемых свободных обществах.
— То есть вы имеете в виду социальную рекламу?
— Я имею в виду ту рекламу, которая сегодня нам преподносится и под видом социальной, и под видом навязываемых ценностей. Обратите внимание, что когда мы сегодня государственными крупными пакетами акций проводим информационную политику "Газпрома", "Роснефти", очень странно, что основную часть дохода получают иностранные игроки. То есть мы показываем россиянам, что в России есть "Газпром", выполняющий важнейшие социальные функции, показываем, что есть "Роснефть", которая добывает, допустим, углеводороды в труднодоступных территориях страны, но при этом комиссию, основную прибыль за это получают иностранные компании, офшоры. Получается идеальный механизм для того, чтобы наши с вами доходы через государственные компании уходили на Запад в эти офшоры и становились уже их доходами. Мы становимся беднее, а те люди, которые представляют иностранные интересы, — богаче.
— Хорошо, если эта инициатива пройдет, не кажется ли вам, что серьезной конкуренции на рынке тогда не будет?
— Что такое рекламный рынок? Это наши граждане, которым с наших телеэкранов, с билбордов, установленных в городах, с рекламных щитов, со страниц газет, которые находятся в России, доводится государственно важная информация, потому что мы говорим именно о рекламе со стороны государственных компаний и государственных органов.
Почему нам нужны иностранные посредники для того, чтобы для граждан России доводить то, что они должны получать, в том числе, по рекламным каналам?
Никакого здесь ни дискриминационного подхода не будет, ни ограничений. Если "Газпром" хочет донести эту информацию, он ее донесет. Если это обойдется "Газпрому" дешевле, так надо радоваться. Это государственная корпорация, и каждый из нас станет богаче.