Сэм Грин: "Запад относится к России по-разному, как и Россия к Западу. Я не согласен с утверждением, что на Западе сидели и ждали удобного момента объявить какую-нибудь войну или конфликт России, потому что на Западе не очень-то о России и думали. На Западе, если сильно обобщать, думают о других вещах: о Сирии, об Ираке, Афганистане в каком-то плане, о своих делах, которых предостаточно и они не в очень хорошем состоянии, особенно в том, что касается европейской экономики. В той же Британии намного более озабочены проблемами Шотландии с референдумом, предстоящими выборами в Вестминстере в следующем году, растущее влияние правых партий и антиевропейских движений, поэтому Россия стояла не на первом месте".
"По большому счету то, что мы видим, начиная с ноября, когда Евромайдан появился — мы видим результаты невнимания западного руководства, сообщества в целом к России, российским делам, делам на постсоветской территории. Это был задел бюрократов, некоторого количества экспертов, коих не очень много осталось по российскому направлению. Это был просчет именно в том плане, что 20 лет думали, что Россия пусть сама собой займется".
"Это нормальный подход в каком-то плане, но у нас, наверное, было ощущение, что раз закончился Советский Союз, то Россия станет хоть как-то, худо-бедно, может быть, криво идти в нашем направлении, правда, не очень-то понятно было, кто такие "мы".