В Московском Дворце молодежи состоялась премьера легендарного "Призрака Оперы". Российские зрители смогли увидеть один из самых популярных мюзиклов в мире, собравший все мыслимые театральные премии, в его оригинальной постановке
Перед премьерой в Москве актеры Елена Бахтиярова (слева) и Евгений Зайцев (второй справа) специально летали в Лондон, чтобы проникнуться историческим духом мюзикла
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ / купить фото
Кажется, чтобы вывести формулу успеха мюзикла, который уже третье десятилетие показывают во всех крупнейших театрах мира, достаточно прислушаться к разговорам в антракте.
Двое мальчишек взахлеб обсуждают звуковые и световые эффекты.
— А ты слышал, как призрак у меня за спиной ходил!
— Да! А помнишь, как у той статуи, на которой призрак катался, глаза горели?!
Неподалеку дама делится впечатлениями со своей соседкой:
— Нет, ну голосина у нее вообще бесподобный! А костюмы какие...
— Как только музыку услышала, так сразу мурашки по коже! — рассказывает девушка своему кавалеру.
Техническое совершенство московской постановки действительно ни в чем не уступает ни уэст-эндской, ни бродвейской. Пыльное полотно так же эффектно обнажает позолоченную лепнину над сценой, живой оркестр играет ту же легендарную музыку, 600-килограммовая люстра с той же скоростью проносится над головами московских зрителей, что и в нью-йоркском или лондонском театре.
— В этом смысле не нужно ехать в Америку, чтобы увидеть настоящий мюзикл,— говорит режиссер российской постановки Артур Маселла и указывает на сцену МДМ.— Вот он, тот самый мюзикл!
Американец Артур Маселла работает с "Призраком Оперы" начиная с 1987 года, то есть практически с его первых постановок в лондонском Уэст-Энде и, по словам генерального продюсера мюзикла в России Дмитрия Богачева, является "носителем ДНК" всего спектакля. Биография "Призрака Оперы" началась на страницах парижской газеты чуть больше века назад, когда журналист Гастон Леру подготовил репортаж о пожаре в оперном театре. В 1909 году замысел вырос в газетный роман, через считанные годы появилась первая, тогда еще немая и черно-белая экранизация. Затем история зажила самостоятельной жизнью — в кино и на подмостках.
— Сомневаюсь, что кто-нибудь, прочитав роман "Призрак Оперы", поверил бы, что однажды он вырастет во все это,— Артур Маселла обводит рукой зал.— Легко оценивать потенциал истории после ее постановки. Но прочтите "Отверженных" Виктора Гюго. Кому только могло прийти в голову превратить все это в мюзикл?! Поэтому я стараюсь осторожно оценивать творческий потенциал любой истории.
— Не рискует ли история, родившаяся когда-то из газетного репортажа, превратиться в 3D-мюзикл или даже аттракцион для широкой публики?
— Я не был бы так категоричен. Думаю, техническая сложность только помогает оригинальной истории полностью раскрыться. Авторы мюзиклов заимствуют идею романа, перерабатывают ее и создают нечто совершенно новое.
— Изменился ли мюзикл за годы постановок?
— Сам мюзикл остается прежним, меняются только технологии. Например, люстра теперь падает опаснее и быстрее, освещение и звуковые эффекты стали современнее. Но сущность мюзикла сохранилась. Для этого мы долго работаем над постановками во всех странах. Например, одни репетиции спектакля в Москве заняли у труппы восемь недель с первой репетиции и до премьеры. А на планирование, обсуждения, прослушивания мы потратили около двух лет.
— Для какой роли было сложнее всего найти актера?
— Трудно сказать. Поиски подходящих актеров — это всегда вызов, ведь они все должны хорошо двигаться, петь, некоторые и танцевать к тому же. Конечно, разнятся типы голосов. Например, у нас были актеры на роль призрака с более правильными, классическими голосами, а были и те, которых я назвал бы обладателями поп-голосов. Так, Майкл Кроуфорд, который пел в оригинальной постановке, не был профессиональным исполнителем.
— А что вы скажете о российских исполнителях этой роли?
--У Ивана Ожогина и Дмитрия Ермака потрясающие голоса, они, конечно, различаются, но я бы не назвал их оперными.
— Оригинальный текст теряет при переводе?
— Любое шоу такого уровня что-нибудь да теряет при переводе, и не только на русский, но что-то и приобретает. Мы целый год работали над переводом (им занимался поэт Алексей Иващенко) с учетом того, что текст должен был устроить не только самого переводчика, но и меня, и команду русских продюсеров.
— "Призрака Оперы" часто переводят на другие языки?
— Да. Когда мюзикл приезжает в какую-то страну, мы всегда представляем его на родном языке этой страны. Мы уже давали его на шведском, корейском, голландском, испанском, немецком, японском...
— На какой язык сложнее всего было переводить историю?
— На азиатские языки. Каких-то понятий в них просто не существует. Причем задача переводчика в шоу вроде этого заключается в том, чтобы прежде всего грамотно работать с музыкой, перевод должен идти с ней в ногу.
— Впервые спектакль был поставлен в Уэст-Энде, а затем на Бродвее. Сегодняшняя постановка больше американская или английская?
— Думаю, и то, и другое. Лондон, конечно, задает моду, но центр вселенной для музыкального театра, без всяких сомнений, Нью-Йорк. Ведь сама традиция мюзикла — американская.
— Соперничают ли друг с другом знаменитая экранизация 2004 года и легендарный мюзикл?
— Наоборот, они дополняют друг друга. Как только фильм появился в кинотеатрах, продажи билетов на мюзикл начали расти, потому что историю наконец донесли до совершенно новой аудитории — до людей, которые, может, мюзикл никогда не собирались смотреть. То же самое случилось с мюзиклом "Чикаго" после выхода одноименного фильма. Фильм и мюзикл кормят друг друга.
— Что в истории цепляет зрителя? Почему ее продолжают читать, смотреть и слушать уже больше века?
— Прежде всего зрителей трогает романтика этой истории. Все дело в том, что Эндрю Ллойд Уэббер и другие создатели мюзикла смогли уловить то, насколько необычна эта любовь. Такие истории редко встречаются даже в мире мюзиклов. Наши обычаи, взгляды, еда, моды различаются, но эмоции, схваченные этой историей, одинаково сильно трогают зрителей в совершенно разных странах. Историю рассказывают уже 27 лет, во всем мире в постановку были вовлечены 20, 30, 40 тысяч человек, но всех зрителей захватывает романтическая необычная любовная история... Удивительно, по-моему! Вокруг "Призрака Оперы" уже давно сложилась целая семья, причем не только из тех, кто занят его созданием, но и из тех, кто продолжает влюбляться в эту историю.