— Насколько сложно будет российским компаниям привлечь финансирование в странах Азии в нынешних условиях?
— Будет сложно, поскольку они не слишком широко представлены в Азии. "Газпром" выпустил облигации в иенах, ВТБ — небольшое количество в юанях, но в целом российские компании не очень известны азиатским инвесторам. Поэтому для многих азиатских компаний первым, что они узнают о российских, будет информация о грозящих тем санкциям США и ЕС. Энтузиазма инвесторам это не прибавит. Азиатские банки и страховые компании в оценке рисков традиционно консервативны. Лимиты по риску — жесткие. Поэтому, даже когда японские или китайские банки готовы дать кредит российским компаниям, они обычно делают это в рамках крупного синдиката, где большую часть берут на себя американские или западноевропейские банки. Если азиатские банки или инвесторы будут давать кредиты сами, они быстро выберут лимиты по риску. Доступные средства будут исчисляться сотнями миллионов на каждую российскую компанию, но потребности в финансировании у крупных банков и добывающих компаний исчисляются миллиардами.
— Будут ли азиатские инвесторы требовать дополнительных рисковых премий?
— Да, определенно. Если азиатские институты будут кредитовать компании, на которые наложены санкции, они потребуют повышенные премии из-за политических рисков и рисков ликвидности. Под последними я подразумеваю то, что инвестору будет трудно продавать российские долговые инструменты.
— Ряд крупных западных банков имеют большое влияние в Азии — HSBC, Standard Chartered и т. д. Будут ли они отказываться от финансирования российских компаний в Азии, опасаясь наказания западных регуляторов?
— Если западные банки будут уверены, что на конкретные российские компании не наложат санкции, они по-прежнему будут работать с ними. Но на определенных государственных компаниях явно лежит тень, как и на тех, которые принадлежат олигархам, считающимся близкими к российскому правительству. Даже если сейчас на эти компании не наложены санкции, банки будут испытывать опасения по поводу их возможного введения или расширения.
Азиатские подразделения западных банков могут и не быть напрямую подчинены американским и европейским законам. Но на примере недавних случаев, таких как BNP Paribas и Standard Chartered, мы видим, что ошибиться легко. Если нью-йоркские или лондонские отделения этих банков ведут операции со средствами, которые могут быть ссужены компании под санкциями, и даже если этот кредит в конце концов предоставит азиатское подразделение, их все равно обвинят в нарушении режима санкций и наложат крупные штрафы. Сейчас управляющие банков настороже — если у них есть какие-то сомнения, они кредит не предоставят.
— На каких азиатских рынках, кроме Китая, российские компании могут рассчитывать на привлечение финансов?
— В Японии много инвесторов, у которых можно привлечь средства, но российским компаниям придется потрудиться, чтобы убедить их. И весьма маловероятно, чтобы японские инвесторы начали работать с компаниями, находящимися под санкциями. Ряд иностранных эмитентов добились успеха в Малайзии. Например, несколько казахских компаний. Однако речь идет о небольших суммах (до $500 млн), и местное регулирование является довольно строгим, включая требования к движению валютных средств. Неясно также, захотят ли малайзийские инвесторы нести репутационные риски от работы с российской компанией, в отношении которой введены санкции ЕС/США, учитывая глубокое негодование по поводу катастрофы рейса MH17 Malaysia Airlines. Индонезийские рынки капитала пока недостаточно развиты, чтобы предоставлять крупное финансирование российским компаниям.
— Какие же есть варианты?
— Единственными иностранными кредиторами остаются международные организации, такие как Всемирный банк. При этом процентные ставки тоже будут высокими, поэтому преимущества по сравнению с кредитами в рублях неочевидны.