О ситуации на Украине: "Я полагаю, что все-таки речь идет о том, чтобы Донбасс получил тот статус в составе Украины, который будет устраивать ее жителей. На самом деле изначально речь шла именно об этом. Если бы Киев весной этого года не послал войска, вместо того, чтобы послать переговорщиков, если бы у власти были не Яценюк и Турчинов, а люди более вдумчивые и менее настроенные на конфликт с Россией и на подавление инакомыслия любой ценой, то ведь требования востока Украины еще в феврале-марте до захвата зданий, до того, как люди начали вооружаться, были достаточно умеренные. Я был на съезде депутатов всех уровней юго-востока Украины, где были представители и Запорожья, и Николаева, и Крыма, тогда еще входившего в состав Украины, и Луганска, и Харькова, и так далее. 4,5 тыс. человек. Ни одного слова не было произнесено на этом съезде об отколе от Украины. Не был произнесен ни разу термин "федерализация" и "регионализация".
О чем говорили? О том, что для этих регионов должен быть особый статус русского языка. Он должен быть гарантирован как основной язык. О том, что эти регионы, производящие львиную долю бюджета Украины, имеют право от этой доли получать несколько больше, чем они получали до сих пор. Говорилось о том, что Киев должен относиться с уважением к их позиции, к их требованиям, а не называть их в ответ сепаратистами. Но сразу после этого съезда, я лично это свидетельствую, и пусть кто-нибудь из нынешних властей Украины предъявит распечатку выступлений на этом съезде, где депутаты этих регионов, то есть люди, облеченные некими полномочиями и облеченные некой ответственностью за этот регион, где бы они говорили о сепаратизме или даже о федерализации. Этого не было. Но сразу после того, как прошел этот форум, несколько его организаторов, люди, которые возглавляли в то время эти регионы, были обвинены как раз в сепаратизме. И, скажем, на Добкина, бывшего харьковского губернатора, было заведено уголовное дело по статье "сепаратизм", он даже находился под домашним арестом. Вот такой был ответ".
"Ведь это не ополченцы пришли в Киев с оружием в руках. Потому что говорят о каком-то терроризме. А где акты террора? Мы помним, что такое терроризм. У нас взрывали "Националь", у нас захватывали "Дубровку". Вот это акты террора. Когда люди выезжают со своей территории и начинают терроризировать население в Пятигорске, в Ставрополе, в Москве, взрывать самолеты — вот это акты террора. Хоть один акт террора осуществили ополченцы? Ни одного. Они действуют на своей территории, поддержанные значительной частью населения, может быть, не всем, но значительной частью населения. И никакого террора там не было. Наоборот, они отпускали украинских военных, которые оказывались в "котлах".
О том, кому выгоден конфликт на востоке Украины: "Теперь что касается, кому это выгодно. Я считаю, что этот конфликт выгоден узкой группе стран. Я не исключаю, что эта группа стран сыграла достаточно большую роль в подталкивании украинского руководства к такой непримиримой позиции, к боевым действиям, к тому, чтобы нанести поражение ополченцам, и чтобы это было воспринято как политическое поражение России, естественно".
О позиции Росии и США по вопросам Сирии и Ливии: "Я думаю, что в Соединенных Штатах на определенном этапе, причем еще до Украины, а именно по вопросу о Сирии, пришли к выводу, что им с нынешней Россией не по пути. Вспомните, как Барак Обама оказывал давление на Владимира Путина на заседании Большой восьмерки в Лох-Эрне в Северной Ирландии при поддержке всех своих союзников по этой организации. И как Путин выдержал это давление и отказался дать добро на военную операцию в Сирии, которая была бы освещена как минимум авторитетом всей Большой восьмерки. А это означает, на самом деле, что это авторитет Совбеза безопасности ООН, потому что совпадают страны, которые входили в Большую восьмерку и Совбез".
"Ливия была пределом. После Ливии Россия сказала: "Все, мы больше свое добро на эти операции по смене режимов, в том числе через большую кровь, не даем". И думаю, что вот тогда началось большое размежевание. Финальное".