Оживление от "Горя"
В Малом театре появился лучший спектакль его сегодняшнего репертуара. Его сдел
Оживление от "Горя"
В Малом театре появился лучший спектакль его сегодняшнего репертуара. Его сделал Сергей Женовач.
Десять с лишним лет, что Малый театр жил без "Горя от ума", были настоящим безобразием. Русский национальный театр без грибоедовской комедии — это все равно что русская национальная библиотека без книг Пушкина или русская национальная фонотека без записей Чайковского. Однако режиссеры, способные вырвать Грибоедова из удушающих объятий школьной программы и сценической рутины, давно обходили Малый стороной. Теперь наконец все в порядке.
Сергей Женовач поставил "Горе от ума" — и произошло почти чудо. Вроде весь текст знаешь наизусть, а смотришь с искренним удовольствием. Ничем, разве что кроме абстрактной геометрии декораций, не погрешив против традиционной размеренности местной эстетики, Женовач сделал спектакль живой и нескучный. Без всяких там призраков декабризма и без обличительного пафоса. Напротив, со смиренным почтением к закулисной академической иерархии: опытные народные артисты играют у Женовача гораздо интереснее молодежи. Особенно Юрий Соломин, изобразивший Фамусова неожиданно шаловливым жизнелюбом,— сходить на спектакль стоило бы даже ради одной этой роли. Давно Соломин не играл так заразительно. На его и других "стариков" фоне молодые герои "Горя от ума" смотрятся невыигрышно.
А вся пьеса в новой трактовке волей-неволей приобретает оттенок житейской мудрости: все в жизни должно идти своим чередом. Пресловутая "фамусовская Москва" здесь совсем не страшна, скорее обаятельна и по-доброму смешна. К чему может привести здесь бунт Чацкого, если у него явно кишка тонка? Прав, выходит, Фамусов: "учились бы, на старших глядя". А такому Чацкому туда и дорога — в карету и с глаз долой. Кстати, в любом другом месте такой вывод смотрелся бы проявлением реваншизма старшего поколения. А в Малом, среди почтенного золота и бархата, выглядит как милая старомодная мудрость, достойная того, чтобы ей сочувственно покивать.
РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ
В Малом театре появился лучший спектакль его сегодняшнего репертуара. Его сделал Сергей Женовач.
Десять с лишним лет, что Малый театр жил без "Горя от ума", были настоящим безобразием. Русский национальный театр без грибоедовской комедии — это все равно что русская национальная библиотека без книг Пушкина или русская национальная фонотека без записей Чайковского. Однако режиссеры, способные вырвать Грибоедова из удушающих объятий школьной программы и сценической рутины, давно обходили Малый стороной. Теперь наконец все в порядке.
Сергей Женовач поставил "Горе от ума" — и произошло почти чудо. Вроде весь текст знаешь наизусть, а смотришь с искренним удовольствием. Ничем, разве что кроме абстрактной геометрии декораций, не погрешив против традиционной размеренности местной эстетики, Женовач сделал спектакль живой и нескучный. Без всяких там призраков декабризма и без обличительного пафоса. Напротив, со смиренным почтением к закулисной академической иерархии: опытные народные артисты играют у Женовача гораздо интереснее молодежи. Особенно Юрий Соломин, изобразивший Фамусова неожиданно шаловливым жизнелюбом,— сходить на спектакль стоило бы даже ради одной этой роли. Давно Соломин не играл так заразительно. На его и других "стариков" фоне молодые герои "Горя от ума" смотрятся невыигрышно.
А вся пьеса в новой трактовке волей-неволей приобретает оттенок житейской мудрости: все в жизни должно идти своим чередом. Пресловутая "фамусовская Москва" здесь совсем не страшна, скорее обаятельна и по-доброму смешна. К чему может привести здесь бунт Чацкого, если у него явно кишка тонка? Прав, выходит, Фамусов: "учились бы, на старших глядя". А такому Чацкому туда и дорога — в карету и с глаз долой. Кстати, в любом другом месте такой вывод смотрелся бы проявлением реваншизма старшего поколения. А в Малом, среди почтенного золота и бархата, выглядит как милая старомодная мудрость, достойная того, чтобы ей сочувственно покивать.
РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ