На российские экраны вышел "Ватель" (Vatel). Главная приманка этой экзотической мелодрамы — актерский дуэт Жерара Депардье (Gerard Depardieu) и Умы Турман (Uma Thurman).
"Ватель" — фильм, открывавший в этом году Каннский фестиваль, как в прошлом "Сибирский цирюльник". Видно, за эту честь приходится платить бюджетом под сорок миллионов долларов. Объединяет две картины и то, что обе — экзотические мелодрамы, снятые в канонах Голливуда и, естественно, на английском.
На сей раз вместо блинов, икры и водки нам предлагают изысканный французский стол. Жерар Депардье играет Вателя — легендарного мастера праздничных церемоний, которые он устраивал в честь "короля-солнце" Людовика XIV. Немыслимые костюмы, фонтаны, фейерверки, цветы и птицы, а также не менее великолепные блюда с дарами моря образуют пышный декор этой истории любви и смерти. Есть тут даже летающие женщины и прочие чудеса ветхозаветной технической изобретательности, опять же напоминающие михалковскую машину под названием "Сибирский цирюльник".
Вместо Джулии Ормонд (Julia Ormond) в "Вателе" царит другая american beauty — Ума Турман. Придворная дама и королевская фаворитка не может противостоять своему чувству, объектом которого, конечно, служит Ватель. В это, честно говоря, не так легко поверить, ибо "неистовый донор французского кино" обескровлен тяжелым бременем национального героя, которое он несет много лет вместе с избыточным весом. Так что Уме пришлось заряжаться не столько от своего объекта, сколько от внутреннего электричества. А то, что оно у нее есть, становится несомненно в сцене, где ее героиня взглядом останавливает надвигающуюся грозу. Сама Турман называет это "магическим реализмом".
Помимо декора, магии и любви, "Ватель" — притча о том, до чего доводит стремление к совершенству. Герой Депардье — отъявленный перфекционист, и за то, чтобы машинерия галантных празднеств не дала ни малейшего сбоя, готов расплачиваться даже людскими жизнями. Однако его собственная жизнь оказывается игрушкой в руках развращенных аристократов. Распутство которых показано, впрочем, без морализма, но и без чисто французской игривости. Роковым для Вателя оказывается день, когда к королевскому столу вовремя не подвезли свежую рыбу. Вот где исток трагедии: любовь любовью, а желудок (особенно французский) желудком и амбиции амбициями.
Говорят, рыба гниет с головы. Окружение "короля-солнце", конечно, слегка подгнивало, но сам он, судя по фильму, был неплохим правителем. Даже сегодня Франция, с точки зрения американцев,— это республиканская монархия, а традиции королевской власти в ней по-прежнему живы. Именно поэтому на ее фоне так приятно снимать помпезные исторические мелодрамы, к которым сами французы как-то утратили вкус.
Понятное дело, режиссер "Вателя" хоть и носит галльскую фамилию, но сам стопроцентный американец. Некогда Ролан Жоффе (Roland Joffe) получил в Канне высший приз за "Миссию" (The Mission) (обошедшую, кстати, тогда "Жертвоприношение" Тарковского).
Жоффе говорит о том, что "вателизм" — интернациональное качество: "Мне рассказывали про японского Вателя — мастера чайных церемоний, который тоже покончил с собой. Да, профессия режиссера похожа и на ремесло кулинара, и на деятельность церемониймейстера. Она небезопасна".
АНДРЕЙ ПЛАХОВ
Подробности на сайте www.vatel-lefilm.com.