"Я выбираю оптимальный метод лечения"

Хирург Григорий Дробот убежден, что результат лечения зависит во многом от того, как пациент ухаживает за ртом после имплантации, то есть не только от степени доверия, но и от умения сотрудничать пациента с доктором

— Сколько вы пролечили пациентов?

— Я перестал считать количество имплантатов после 12 тысяч.

— Но это не значит же 12 тысяч пациентов?

— Нет, конечно.

— Сколько лет назад перестали считать?

— Наверное, года три.

— То есть не так давно. И сколько за эти три года вы поставили?

— Где-то еще тысячи две.

— Так что 14-15 тысяч имплантатов вы поставили. И сколько это пациентов, сколько на одного пациента приходится в среднем имплантатов?

— Допустим, три.

— Так вот, из этих примерно 5 тысяч ваших пациентов сколько пришли лично к вам? Сколько в клинику?

— Мне сложно сосчитать, я думаю, наверное, 50 на 50.

— Это хороший показатель?

— Это нормально. То есть я удовлетворен.

— И из этих, допустим, 5 тысяч пациентов или из 15 тысяч имплантатов сколько было перелеченных?

— Три процента. Это мой процент, но не перелеченных, а удаленных имплантатов.

— Получается около 450? Вроде бы немного, но, с другой-то стороны, речь о людях.

— Да, я не могу сказать, что имплантация вещь абсолютно надежная. Конечно, это счастье, что она у нас есть. Но существует выбор, есть другие методы лечения. Не всегда имплантация панацея от всех бед.

— То есть вы не согласны с той посылкой, что имплантация — это третья смена зубов?

— Я согласен с этим посылом, но я не утверждаю, что имплантация абсолютная панацея. Остальные методы лечения имеют право на жизнь в той или иной степени. Иногда я выбираю другой метод лечения. Например, существует понятие ортодонтических методов лечения, когда мы можем передвинуть зуб на место отсутствующего зуба. Существует понятие мостовидного протеза, иногда он бывает гораздо выгоднее, чем установка имплантата.

— И какой процент своих пациентов вы отговариваете ставить имплантаты?

— Я не отговариваю, я выбираю оптимальный метод лечения для этого пациента. Очень простой пример. Человеку 22-23 лет с проблемой одного из центральных зубов на верхней либо на нижней челюсти, возможно, я не буду ставить имплантат. Но предложу другую конструкцию, которая будет опираться на рядом стоящие зубы. Потому что архитектура лица с течением жизни меняется, при том что возникает понятие стираемости зубов и зубы постоянно двигаются.

— Но тогда повредятся рядом стоящие зубы.

— Я готов повредить их, чтобы спустя десяток лет не делать в разы более объемную операцию за баснословные деньги.

— Вы их стачивать будете, надевать коронки...

— Ну и что? Зато в более зрелом возрасте мы установим имплантат, а в 22-23 года лучше не надо.

— А как вы оцениваете уровень отечественной стоматологии?

— Стоматология — одно из направлений, которое развивается наиболее динамично в отечественной медицине. И по элитным клиникам мы абсолютно на уровне. Может быть, в пятерке ведущих стоматологий Европы.

— Из вашей оговорки следует, что в России есть разрыв между массовой и элитной стоматологиями?

— Огромный разрыв.

— Это связано с недостаточными доходами населения?

— С доходами населения и уровнем образования докторов, к сожалению.

— Могу ли я сделать из ваших слов вывод, что невозможно с помощью усилий частной стоматологии решить вопрос стоматологической помощи, лечения, это может сделать только государственная стоматология?

— Да. Частная стоматология занимает около 50 процентов рынка, а процент высокоуровневых клиник из них меньше 10, но население-то все должно быть здоровым, даже та часть, которая не может себе позволить цены частных клиник.

— Есть ли какие-то критерии, уяснив которые человек может ответить на вопрос, он пришел в качественную клинику, где его будут честно лечить и не будут зря брать деньги, или нет?

— Клиники могут быть разными, могут быть, допустим, красивые, большие, где может быть масса персонала. Но антураж в клинике не имеет никакого значения, если честно. Главное — доктор. Доктор должен сделать осмотр, провести диагностику. Оценить общее состояние здоровья, потом поставить диагноз. И, возможно, сразу же составить предварительный план лечения.

Но если вы сели в кресло и вам не понравился доктор, нужно вставать и уходить.

— А если это великий доктор?

— И у великих бывают ошибки.

— Есть две позиции: доктор выбирает систему и имплантат для пациента или же оставляет это право за пациентам. Ваш выбор?

— Конечно, доктор.

— Диктат получается?

— Не диктат. Это осознанное решение доктора в зависимости от места расположения имплантата — раз, состояния костной ткани — два, объема десны — три... То есть масса критериев, которые могут повлиять на выбор имплантата доктором.

— Значит, вы хотите сказать, что имплантаты, которые предлагаются, не универсальны для всех случаев?

— У компании Nobel есть линейка имплантатов, которые я могу выбрать в том или ином случае. Но если ко мне пришел пациент с другой системой имплантатов, то будет абсолютно логично поставить эту же систему.

— Есть ли нижняя ценовая граница установки имплантата, ниже которой начинается шарлатанство?

— Около 5-6 тысяч рублей за установку имплантата. Плюс стоимость самого имплантата. Среднестатистическая цена: установка плюс имплантат — около 40 тысяч рублей.

— За 45 тысяч можно смело делать?

— Думаю, да.

— Какой средний счет за один имплантат, например, в клинике, в которой вы работаете?

— Если говорить о полном цикле, тот есть имплантат плюс коронка,— это примерно 150 тысяч.

— Дорого.

— Я считаю, что это нормальное соотношение цены и качества. А во что еще вкладывать деньги? В здоровье и образование.

— Вам не кажется, что такое вздувание цены создает предположение, что хорошее только дорогое?

— Это, конечно, миф. Но в то же время я не имею права делать пациента подопытным кроликом. Понимаете, просто я хочу получить заблаговременно прогнозируемый результат на долгие, долгие годы.

— Как вы относитесь к заявлениям насчет 10-летней или пожизненной гарантии на имплантацию?

— Конечно, это блеф. Я не могу дать гарантию на ваш организм, я не знаю, как вы живете, что вы едите, что вы пьете и т.д.

— Но как быть с тем, что компания Nobel дает пожизненную гарантию на сами имплантаты, которые они производят и которые считаются одним из стандартов качества в мире?

— Единственная гарантия, которая может быть мною дана на установку имплантата, это законодательная гарантия, когда в течение одного года я могу эту работу переделать. Но если я сталкиваюсь с абсолютно безответственным отношением пациента к той работе, которую я сделал, ни о каких гарантиях речь не будет идти вообще. Конечно, если имплантат не прижился, я его удаляю, а через 2-3 месяца повторяем операцию бесплатно, это понятно. К сожалению, никто не учит, ни в школе, ни в детском саду, правильному отношению к своему здоровью. Рынок сводится к тому, что заболело — приду, полечу. Реактивная стоматология.

— Вы чувствует боль пациента?

— Безусловно. Доктор не может не чувствовать боли пациента.

— Ну и как вы это чувствуете?

— Интуитивно.

— Я чувствую боль своих детей. У меня внутри все сжимается, у меня начинает кружиться голова. Иногда до потери сознания. А доктор?

— Доктору нужно уметь понимать и чувствовать пациента, конечно, не терять сознание от сопереживания, но при этом сделать быстро то, что приведет к устранению у пациента боли душевной и физической. Это две несоединимые вещи, но они должны соединиться. Это подразумевает высочайший уровень профессионализма доктора. И когда вы становитесь профессионалом, самое главное — не деградировать. Ваше отношение к пациенту должно остаться трепетным.

— Вам это удается?

— Надо спрашивать не у меня. Надеюсь, что да.

— Сколько лет вы в стоматологии?

— Лет 20.

— Чувство волнения сохранилось, когда лечите людей? До сих пор?

— Конечно, чувство волнения не должно тебя покидать. Когда начал заниматься имплантологией, мне вдруг показалось, что это... как-то так, просто, обыденно. Неинтересно. А потом я нашел выход для себя. Начал любую операцию посвящать кому-то — маме, сестре, жене, ребенку. Гораздо интереснее работать. То есть ты не имеешь права делать плохо для близких людей.

— Как вы относитесь к такой посылке, что человек даже без одного зуба — это инвалид?

— Абсолютно неправомерное заключение, потому что ничего страшного не происходит. Если человек без одного зуба и нормально себя чувствует, то какой он инвалид?!

— А после отсутствия какого количества зубов человека можно считать инвалидом?

— Сам себе человек должен ответить на этот вопрос. Например, определенное количество людей себя весьма комфортно чувствуют и без зубов вообще, со съемными протезами. Потому что хорошо изготовленный протез при полном отсутствии зубов решает определенное количество проблем.

— Стоматология — это прежде всего медицина или бизнес?

— В большинстве случаев сейчас это все-таки бизнес. К величайшему сожалению.

— Но ведь у стоматологии, которая заточена только на коммерцию, нет будущего.

— С моей точки зрения, в ближайшие лет десять ситуация изменится. Возможно, уйдут сетевые клиники. То есть уйдет понятие стоматологических клиник, в которых владельцы не стоматологи.

— Что это будет означать для пациентов и для рынка стоматологических услуг?

— Цены упадут. Рано или поздно цены должны будут снижаться.

— И восторжествуют врачебные клиники, а не коммерческие?

— Абсолютно верно, потому что это нормальный европейский или американский стандарт работы.

— Понятно. Означает ли это, что и качество возрастет на среднем ценовом уровне?

— Да.

— Хорошая перспектива.

Беседовал Владислав Дорофеев