Цена вопроса

Федор Лукьянов,

Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ  /  купить фото

глава Совета по внешней и оборонной политике

Стратегическая концепция НАТО, принятая осенью 1991 года, незадолго до исчезновения СССР, констатировала: "Благодаря радикальным переменам в сфере безопасности возможности альянса добиваться своих целей политическими средствами больше, чем когда бы то ни было в истории". С тех пор были приняты еще два аналогичных документа — в 1999 и 2010 годах — в развитие этого положения, и развернулась дискуссия о том, что, собственно, является миссией блока после окончания противостояния с Москвой.

Саммит в Уэльсе мог бы констатировать, что эта эпоха завершена. Участники встречи заявили, что столкнулись с противодействием России, ее "вызовом" тем принципам, которые союзники считают правильными для организации системы безопасности в Европе. Из текста заключительного документа следует, что по факту определилась задача — защита стран-членов от внешней угрозы. Причем той же самой, что и 25 лет назад. Остальные искания минувшего периода — НАТО как экспедиционный корпус, действующий там, где надо, по всему миру, или НАТО как инструмент ответа на "новые угрозы" от терроризма и пиратства до стихийных бедствий и миграции — отложены.

Несмотря на жесткую риторику в отношении Москвы, решения компромиссные. Ведущие страны хотели успокоить переполошившихся соседей России и не выглядеть излишне воинственно. Поэтому вместо желаемого Польшей, Балтией, Румынией постоянного присутствия обещано непрерывное — на ротационной основе, чтобы где-то в Восточной Европе в любой момент находились какие-то из подразделений. Основополагающий акт Россия--НАТО, ограничивающий возможности базирования сил альянса вдоль российских границ, решили не трогать, хотя звучали призывы его денонсировать.

Беда в том, что эти выверенные с точки зрения альянса шаги, скорее всего, не удовлетворят никого. Восточная Европа по-прежнему сомневается, что союзники вправду готовы выполнить обязательства по ее защите, если что. А Россия тонкие различия между "постоянным" и "непрерывным" попросту проигнорирует. Милитаризиция растет — и все: будем отвечать, чем можем. Ментально отношения откатились ко времени до конца 1980-х, когда Москва и альянс видели друг друга исключительно противниками.

Впрочем, хотя ситуация с задачами и угрозами, кажется, прояснилась, главный вопрос по-прежнему не имеет внятного ответа. Кто и за что готов платить? Декларация саммита подтверждает принятый норматив — тратить на оборону не менее 2% ВВП, что сейчас делают только четыре государства из 28. Но к тому призывали и раньше, ничего не меняется. Входя в положение восточноевропейцев, остальные члены НАТО не видят реальной угрозы для себя. И России надо очень постараться, чтобы ее начали воспринимать столь же устрашающе, как СССР. В принципе, конечно, все возможно. Но пока Европа откровенно не хочет перестраиваться обратно на конфронтационные рельсы, надеясь, что все это временная девиация. Ну а если не противостояние с Россией, то вопрос "зачем", ответ на который, по сути, не нашли за четверть века, сохраняет актуальность.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...