По данным источников Reuters, вопрос о применении этой меры будет рассмотрен Евросоюзом в рамках обсуждения пакета дополнительных санкций по отношению к Москве. Управляющий партнер компании Dream Team Investments Александр Бутманов обсудил тему с ведущей Оксаной Барыкиной в эфире "Коммерсантъ FM".
Фото: Дмитрий Брушко, Коммерсантъ / купить фото
— Если европейским инвесторам действительно запретят приобретать российские гособлигации, насколько для нас это будет серьезно?
— Это как всегда удорожание фондирования, поэтому это серьезно. По разным оценкам, их до 50%, некоторые считают, что 25%. На самом деле через русские зарегистрированные дочерние компании до 50% — нерезиденты, а из них очень много иностранцев европейских. Поэтому из-за удорожания фондирования нашим корпоративным выпускам будет сложнее привлекаться под адекватные ставки, соответственно это удорожание стоимости привлечения денег. Это заставит всю нашу экономику платить дороже, начиная от "Лукойла", заканчивая любым банком. То есть это однозначно серьезный удар. Это не заметно простому потребителю, но вещь весьма серьезная, надо к этому быть весьма внимательным. Это может поднять ставки на нашем локальном кредитном рынке еще на два-три процентных пункта. А три пункта, согласитесь, для ипотеки, долгого кредитования — это очень много. Это снизит наш потребительский спрос на достаточно длительное время. Поэтому это серьезно.
— То есть вы сейчас сказали, что обывателю незаметно, но, я так понимаю, что впоследствии все мы это заметим?
— Да. Это новость, которая проходит совершенно мимо. Какие-то европейцы, какие-то непонятные фонды, банки, которые не могут участвовать в размещении наших новых долгов, вроде как-то непонятно и легко звучит, но на самом деле это тот случай, когда звучит легко, а чувствуется весьма нелегко. Потребитель заметит и довольно быстро. Потому что у нас до конца года необходимо рефинансировать до 100 млрд, если считать квазисуверенные и все остальные, то есть довольно много выплатить или рефинансировать.
Конечно, попытаются рефинансировать, но это серьезно увеличит стоимость этих операций. Как только у корпоратов и у банков это не получится, они будут перекладывать это на потребителя внутри России, на простого гражданина.
— Вы считаете, что рефинансироваться быстро не получится или вообще не получится?
— Нет, рефинансироваться получится, но далеко не у всех, в лучшем случае, может быть, половина или треть это пройдет легко, но в любом случае под повышенные ставки.
Получится рефинансироваться только у тех компаний, у которых есть существенное участие иностранных игроков. Возьмем такие компании, как МТС или даже "Роснефть". Им действительно будет легче, потому что у них есть те, кто будет за них лоббировать интересы, поэтому у них получится. У квазигосударственной компании и уж тем более у полностью подконтрольной государству рефинансироваться не получится, поэтому придется идти на внутренний рынок.
Не зря государство входит в капиталы первого уровня, конвертируя свои долги в наши банки, чтобы они могли замещать собой этих иностранцев, которым запрещают участвовать в наших бумагах. Это серьезная вещь.
— Александр, этот курс на Азию, который мы сейчас держим, в этом случае никак не поможет, не сможем мы быстро переориентироваться?
— Мы сможем, но, к сожалению, быстро нет, потому что, начиная от валютных свопов рубль-юань, заканчивая кредитными линиями, — рынку требуется время. Как круги на воде от брошенного камня, пока не дойдут до берега, это небыстро. Есть межбанковские соглашения, есть лимиты друг на друга у игроков, есть юридические моменты свопов, есть фиксация курсов. То есть да, это поможет, но это будет не в этом году. Это только-только раскачивается, через год-два. Действительно, у нас с Азией будут и свопы, и финансирование, но даже сейчас те деньги "Роснефти", которые она получила от Китая, насколько я помню, они до сих пор лежат за рубежом в китайских банках. То есть они до сих пор в Россию даже не пришли. Поэтому поможет, но не сейчас.
— Хорошо, а если говорить о Европе. Насколько действительно будут строго соблюдать эти ограничения, если они вступят в силу, и как им с ними будет житься?
— На самом деле, у них тоже, вы верно заметили, специфическая ситуация, потому что их долг европейский, испанский, итальянский, я уже не говорю про немецкий, стоит очень-очень дорого. Доходность по нему очень мала, и фактически европейским инвесторам вкладываться, если мы говорим о долговом рынке, толком некуда с хорошей доходностью. Они уже покупают даже бросовые бумаги, поэтому, конечно, европейские инвесторы здесь недополучат выгоду, а мы недополучим дешевые деньги. Потеряют все. Это та ситуация, в которой потеряют все. У них огромное количество денежной массы, которую мы с радостью бы сейчас абсорбировали в рефинансирование своих долгов, но судя по политическим причинам, возможно, будет не судьба. Поэтому пострадают и они, в том числе, от недополученной прибыли, тело которой активно съест инфляция.