Пакистанская оппозиция отказалась от любых переговоров с властями и требует отставки правительства. Она даже пыталась взять штурмом резиденцию премьера. Политический обозреватель "Коммерсантъ FM" Юрий Мацарский, несмотря на явные аналогии с "арабской весной", считает, что пакистанский протест все же существенно отличается от египетского.
Фото: B.K. Bangash, AP
Пакистан из России кажется каким-то бесконечно далеким куском земли, зажатым между индусами и талибами, с которыми пакистанские власти то ссорятся, то мирятся, а то и вовсе воюют. Но все не так просто. Политически децентрализованный Пакистан, несмотря на все попытки его руководства противостоять терроризму, является одним из мировых центров религиозного экстремизма. Не зря же именно тут нашел убежище террорист номер один — Осама бен Ладен. А тысячи его последователей именно из подпольных лагерей исламистов и поныне разъезжаются по всему миру, включая и среднеазиатских соседей России, разнося идеи джихада. При этом страна является лакомым куском для всех значимых геополитических игроков. Вечно находящийся не в ладах с соседями Пакистан — это гигантский рынок сбыта вооружений, а его расположение на границе исламского мира и Индии с Китаем делает государство потенциальным центром международного транзита. Например, в давно планируемом проекте строительства газопровода из Туркмении к океанским портам Пакистана не прочь поучаствовать и Россия, и Китай, и США и даже Индия. Поэтому в мире за очередным политическим кризисом в Исламабаде следят исключительно внимательно. Более того, комментаторы даже находят в происходящем сейчас в пакистанской столице то руку Вашингтона, то след Дели, то признаки саудовского влияния.
Сами же акции протеста в Исламабаде выглядят калькой с египетских демонстраций трехлетней давности. Те же многотысячные толпы под лозунгами, призывающими к смене власти, те же восточные мелодии, транслируемые через громкоговорители, те же установленные посреди площадей трибуны и даже лагеря протестующих, день и ночь живущих под открытым небом — точь-в-точь как в Каире.
Но отличия революционного Пакистана от Египта все же есть. И весьма существенные. Первое, что бросается в глаза — лидеры протеста. На Тахрире просто не было человека или людей, которых бы безоговорочно поддерживали все участники демонстраций. Перед исламистами там выступали бородатые муфтии, перед либералами — топ-менеджеры филиалов западных компаний. Политические тусовки, пускай и объединенные общей идеей свержения власти, плотно соприкасались в центре Каира, но почти не пересекались.
В Исламабаде же протест четко персонифицирован — демонстранты вышли на улицы по призыву Имран Хана — бывшего игрока в главную пакистанскую игру – крикет, и богослова Тахира Кадри. Около двух недель лидеры протеста вели переговоры с властями страны о мирной отставке правительства, но безрезультатно. Теперь, уверен руководитель Центра изучения стран ближнего востока и центральной Азии Семен Багдасаров, демонстрантам отступать некуда.
"Они не уйдут, пока не будет свергнуто нынешнее руководство. Объединились все — исламисты, демократы, сторонники Мушаррафа, чтобы свергнуть нынешнее правительство. Конечно, ключевую роль играет армия, армия пока не вмешивается, они как бы выжидают. Если бы им дали действительно какие-то особые привилегии, это, в конце концов, привело бы к тому, что в Пакистане бы снова установился военный режим. Чем это закончится? Очень велика вероятность смены власти. Пакистан может окунуться в хаос, если военное население возьмет ответственность, придет к власти и, по крайней мере, какое-то время будут находиться у власти, пока не будут проведены выборы", — уверен Багдасаров.
В течение двух недель кризиса армия действительно демонстративно держалась в стороне от конфликта. Только 29 августа вечером начальник генерального штаба Раиль Шариф пообещал вмешаться в происходящее, если на улицах столицы не будет наведен порядок. Вскоре после этого заявления в Исламабаде пролилась кровь. Полиция вступила в стычку с рвущимися к резиденции премьера демонстрантами, ранив несколько сотен протестующих и убив женщину. Генерал свое обещание не сдержал, и анонсированное на субботу вмешательство армии так и не состоялось. Однако утечки из окружения премьер-министра Наваза Шарифа свидетельствуют, что генералитет требует расширения своего политического влияния в обмен на поддержку действующего правительства. В частности, речь может идти о передаче военным права принятия решений в таких стратегически важных областях, как взаимоотношения с США, Афганистаном и Индией. Согласится Шариф на такие условия или нет, сказать трудно. Но, судя по его выступлению в парламенте, уходить по-хорошему он не собирается.
По официальным данным, число пострадавших в столкновении с полицейскими в Исламабаде превысило 300 человек.