"Миноритарные акционеры РАО ЕЭС похожи на бразильских"
Россия — одна из немногих крупных стран, где реформирование электроэнергетики еще не начиналось. Стартовые условия для реструктуризации по многим параметрам очень похожи на те, которые сложились накануне энергетических преобразований в Латинской Америке. О том, как там проходила реструктуризация, эксперт Всемирного банка ТОНЧИ БАКОВИЧ (TONCI BAKOVIC) рассказал СЕРГЕЮ ПИНЧУКУ.
— Как начиналась реструктуризация электроэнергетики в латиноамериканских странах? Насколько опыт этих стран может быть полезным для России?
— Ситуация в энергетическом секторе Бразилии и Аргентины конца 80-х — начала 90-х годов весьма напоминает нынешнее состояние дел в энергетике России. Начнем с Бразилии: там существовала и до сих пор выполняет определенную государственную функцию крупная федеральная электроэнергетическая компания — Electrobras. 60-70% акций этой компании принадлежало федеральному правительству, остальные — достаточно большому количеству миноритарных владельцев. Поэтому эта компания очень напоминает сегодняшнее РАО ЕЭС.
Специфика бразильской энергосистемы состояла в том, что 95% генерирующих мощностей страны — это гидроэлектростанции. Эффективность их работы была очень низкой: летом, когда в водохранилищах этих станций практически не было воды, происходило то, что сегодня хорошо знакомо жителям России,— веерные отключения электроэнергии. Не только люди сидели без света — останавливались фабрики и заводы. В общем, бразильская энергосистема работала крайне нестабильно. Добавлю еще несколько штрихов, которые помогут вам понять ситуацию. Это низкий сбор денежных средств — люди не платили за электроэнергию, поэтому большинство распределительных компаний были на грани банкротства. Девальвация внутренней валюты и инфляция, господствовавшие в те годы в Бразилии, также ухудшали ситуации в электроэнергетике.
В стране не было независимого регулирующего органа: расценки на электроэнергию устанавливало министерство энергетики. Поэтому было и политическое влияние на тарифную политику — это тоже была сложность, которую предстояло преодолеть в ходе реструктуризации. Ну и, конечно, оставалась проблема миноритарных акционеров, противившихся реформам сектора.
В Аргентине происходили примерно те же процессы, что и в Бразилии, только было еще хуже. Все время отключалась электроэнергия, свет. Доходило до смешного: женщины платили молодым людям, которые вносили их в высотных зданиях по лестнице наверх на руках,— лифты ведь не работали.
— В России актуальна проблема старения основных фондов. Те, кто сегодня ратует за реформирование РАО ЕЭС, называют эту проблему в качестве основной: если сейчас не начать преобразования, позже будет поздно. Были ли аналогичные проблемы, скажем, в Аргентине?
— В Аргентине значительная часть мощностей была изношена практически полностью. Поэтому было необходимо вводить в строй новое оборудование. Однако даже не этот фактор повлиял на решение о необходимости реформирования электроэнергетики.
Процессы, происходящие в мировой экономике, носят цикличный характер: после финансового кризиса 80-х годов, который охватил всю Латинскую Америку, в большинстве стран наметился подъем промышленного производства. Но что более важно, необходимо, чтобы электроэнергетика росла гораздо быстрее, чем ВВП. Существует зависимость: для того чтобы ВВП вырос на 2%, необходимо обеспечить рост производства в электроэнергетике на 4%. В начале 90-х годов спрос на электроэнергию рос быстрыми темпами — для Аргентины и Бразилии встал вопрос о вводе дополнительных генерирующих мощностей. В то же время у этих стран не было собственных средств, чтобы строить новые станции. В общем, все как в России.
Несколько иной была ситуация в Боливии. Несмотря на то что там энергетический сектор работал неплохо, у Боливии не хватало средств, чтобы увеличить генерацию. Стране было необходимо за пять лет получить минимум $5 млрд в виде дополнительных инвестиций. А у них не было и половины.
— Вы упомянули о проблеме с миноритарными акционерами. Как она решалась в Латинской Америке?
— Макиавелли в свое время писал, что "нет ничего более трудного, чем инициировать новый порядок вещей". Реформам противятся те, кому выгодно существование старого порядка,— миноритарные акционеры, профсоюзы, партии, находящиеся в оппозиции существующему правительству, и т. д.
Миноритарные акционеры РАО ЕЭС ничем не отличаются от бразильских. Риски в государственных монополиях ниже, чем в частном секторе. И поэтому, как правило, такие акционеры противятся изменениям. Надо сказать, что в Латинской Америке эти акционеры сделали очень хорошие деньги, когда в результате реструктуризации на рынок вышли управляющие компании с международной репутацией. Стоимость акций, принадлежащих миноритарным акционерам, во много раз возросла.
— Сколько времени занял процесс реформирования энергетического сектора Латинской Америки?
— В некоторых странах реструктуризация продолжается даже сейчас. Мы сегодня можем говорить об опыте Аргентины, Чили и Перу, поскольку они первыми начали реформировать энергетический сектор. В Чили в 1992 году был подготовлен закон об электричестве. Он был настолько универсален, что охватывал все аспекты, касающиеся электроэнергетики, взаимодействия отрасли с потребителями и т. д. В том же 1992 году в Чили был создан независимый регулирующий орган. Далее начались процессы отделения генерации от распределения и приватизации генерирующих мощностей. В Чили на это ушло около трех лет, в Перу — четыре года, в Бразилии до сих пор продолжается приватизация активов генерирующих компаний. Хотя в течение 90-х годов почти 80% дистрибуторских распределительных компаний в Бразилии было приватизировано.
Несмотря на то что реформа в Бразилии еще далеко не закончена, уже сегодня можно говорить о ее предварительных результатах. С 1991 года в энергетику страны был инвестирован $21 млрд. Аргентине удалось привлечь $6,4 млрд, Боливия осуществила уникальную схему реструктуризации, ее называют "смесью капитализма и коммунизма", и не только привлекла $0,5 млрд инвестиций, но и обеспечила систему социального страхования абсолютно всех своих граждан. Общий объем инвестиций, которые благодаря реформам были привлечены в энергетический сектор латиноамериканских стран, за десять лет составил $70 млрд.
Сегодня на континенте нет отключений электроэнергии, перерывов в работе станций, осуществляется более надежная поставка электроэнергии потребителям, возросла производительность труда и эффективность работы всего сектора. В результате реформ и развития конкуренции тарифы на электроэнергию снизились. Уменьшились масштабы коррупции, до этого процветавшей в государственных энергетических компаниях.
— Вы упомянули уникальный боливийский вариант реструктуризации. В чем он заключается?
— На основе боливийской государственной энергокомпании Ende была создана новая компания, в которой 50% акций принадлежало стратегическому инвестору, остальные 50% — государству. Госкомпания внесла на $100 млн активов, еще $100 млн внесла наличными инвесткомпания. Деньги были использованы на расширение производящих мощностей и строительство новых. Затем принадлежавшие государству акции были распределены через пенсионную систему среди всех совершеннолетних боливийцев. В 1997 году все жители страны старше 65 лет — это почти 300 тыс. человек — первый раз получили дивиденды по этим акциям через систему пенсионных фондов, управляющих акциями.
Реформы в энергетическом секторе Боливии проводились для того, чтобы создать такую систему распределения доходов от энергетики, когда средства напрямую поступают населению и направляются на инвестиции в производство. В противном случае эти средства, как это не раз случалось, были бы разворованы и оказались либо в Майами, либо в Швейцарии, либо в какой-нибудь офшорной зоне.
— Каковы шансы на успех реформ в российской электроэнергетике?
— Шансы на успех реформ в России такие же, как и у любой другой страны. Прозрачность действий, правильно налаженные связи со всеми контрагентами энергетической компании — это ключи к успеху. Но очень важно, чтобы на самом верху была твердая убежденность в необходимости этого процесса. Президент должен поддерживать его. Должно быть специальное министерство по приватизации, отчуждению или отделению, которое правильным образом выстроило бы отношения со всеми участниками процесса реструктуризации. Необходимо обучать, просвещать людей, оппозиционные партии, тогда реструктуризация будет поддержана общественностью.
Россия — одна из немногих крупных стран, где реформирование электроэнергетики еще не начиналось. Стартовые условия для реструктуризации по многим параметрам очень похожи на те, которые сложились накануне энергетических преобразований в Латинской Америке. О том, как там проходила реструктуризация, эксперт Всемирного банка ТОНЧИ БАКОВИЧ (TONCI BAKOVIC) рассказал СЕРГЕЮ ПИНЧУКУ.
— Как начиналась реструктуризация электроэнергетики в латиноамериканских странах? Насколько опыт этих стран может быть полезным для России?
— Ситуация в энергетическом секторе Бразилии и Аргентины конца 80-х — начала 90-х годов весьма напоминает нынешнее состояние дел в энергетике России. Начнем с Бразилии: там существовала и до сих пор выполняет определенную государственную функцию крупная федеральная электроэнергетическая компания — Electrobras. 60-70% акций этой компании принадлежало федеральному правительству, остальные — достаточно большому количеству миноритарных владельцев. Поэтому эта компания очень напоминает сегодняшнее РАО ЕЭС.
Специфика бразильской энергосистемы состояла в том, что 95% генерирующих мощностей страны — это гидроэлектростанции. Эффективность их работы была очень низкой: летом, когда в водохранилищах этих станций практически не было воды, происходило то, что сегодня хорошо знакомо жителям России,— веерные отключения электроэнергии. Не только люди сидели без света — останавливались фабрики и заводы. В общем, бразильская энергосистема работала крайне нестабильно. Добавлю еще несколько штрихов, которые помогут вам понять ситуацию. Это низкий сбор денежных средств — люди не платили за электроэнергию, поэтому большинство распределительных компаний были на грани банкротства. Девальвация внутренней валюты и инфляция, господствовавшие в те годы в Бразилии, также ухудшали ситуации в электроэнергетике.
В стране не было независимого регулирующего органа: расценки на электроэнергию устанавливало министерство энергетики. Поэтому было и политическое влияние на тарифную политику — это тоже была сложность, которую предстояло преодолеть в ходе реструктуризации. Ну и, конечно, оставалась проблема миноритарных акционеров, противившихся реформам сектора.
В Аргентине происходили примерно те же процессы, что и в Бразилии, только было еще хуже. Все время отключалась электроэнергия, свет. Доходило до смешного: женщины платили молодым людям, которые вносили их в высотных зданиях по лестнице наверх на руках,— лифты ведь не работали.
— В России актуальна проблема старения основных фондов. Те, кто сегодня ратует за реформирование РАО ЕЭС, называют эту проблему в качестве основной: если сейчас не начать преобразования, позже будет поздно. Были ли аналогичные проблемы, скажем, в Аргентине?
— В Аргентине значительная часть мощностей была изношена практически полностью. Поэтому было необходимо вводить в строй новое оборудование. Однако даже не этот фактор повлиял на решение о необходимости реформирования электроэнергетики.
Процессы, происходящие в мировой экономике, носят цикличный характер: после финансового кризиса 80-х годов, который охватил всю Латинскую Америку, в большинстве стран наметился подъем промышленного производства. Но что более важно, необходимо, чтобы электроэнергетика росла гораздо быстрее, чем ВВП. Существует зависимость: для того чтобы ВВП вырос на 2%, необходимо обеспечить рост производства в электроэнергетике на 4%. В начале 90-х годов спрос на электроэнергию рос быстрыми темпами — для Аргентины и Бразилии встал вопрос о вводе дополнительных генерирующих мощностей. В то же время у этих стран не было собственных средств, чтобы строить новые станции. В общем, все как в России.
Несколько иной была ситуация в Боливии. Несмотря на то что там энергетический сектор работал неплохо, у Боливии не хватало средств, чтобы увеличить генерацию. Стране было необходимо за пять лет получить минимум $5 млрд в виде дополнительных инвестиций. А у них не было и половины.
— Вы упомянули о проблеме с миноритарными акционерами. Как она решалась в Латинской Америке?
— Макиавелли в свое время писал, что "нет ничего более трудного, чем инициировать новый порядок вещей". Реформам противятся те, кому выгодно существование старого порядка,— миноритарные акционеры, профсоюзы, партии, находящиеся в оппозиции существующему правительству, и т. д.
Миноритарные акционеры РАО ЕЭС ничем не отличаются от бразильских. Риски в государственных монополиях ниже, чем в частном секторе. И поэтому, как правило, такие акционеры противятся изменениям. Надо сказать, что в Латинской Америке эти акционеры сделали очень хорошие деньги, когда в результате реструктуризации на рынок вышли управляющие компании с международной репутацией. Стоимость акций, принадлежащих миноритарным акционерам, во много раз возросла.
— Сколько времени занял процесс реформирования энергетического сектора Латинской Америки?
— В некоторых странах реструктуризация продолжается даже сейчас. Мы сегодня можем говорить об опыте Аргентины, Чили и Перу, поскольку они первыми начали реформировать энергетический сектор. В Чили в 1992 году был подготовлен закон об электричестве. Он был настолько универсален, что охватывал все аспекты, касающиеся электроэнергетики, взаимодействия отрасли с потребителями и т. д. В том же 1992 году в Чили был создан независимый регулирующий орган. Далее начались процессы отделения генерации от распределения и приватизации генерирующих мощностей. В Чили на это ушло около трех лет, в Перу — четыре года, в Бразилии до сих пор продолжается приватизация активов генерирующих компаний. Хотя в течение 90-х годов почти 80% дистрибуторских распределительных компаний в Бразилии было приватизировано.
Несмотря на то что реформа в Бразилии еще далеко не закончена, уже сегодня можно говорить о ее предварительных результатах. С 1991 года в энергетику страны был инвестирован $21 млрд. Аргентине удалось привлечь $6,4 млрд, Боливия осуществила уникальную схему реструктуризации, ее называют "смесью капитализма и коммунизма", и не только привлекла $0,5 млрд инвестиций, но и обеспечила систему социального страхования абсолютно всех своих граждан. Общий объем инвестиций, которые благодаря реформам были привлечены в энергетический сектор латиноамериканских стран, за десять лет составил $70 млрд.
Сегодня на континенте нет отключений электроэнергии, перерывов в работе станций, осуществляется более надежная поставка электроэнергии потребителям, возросла производительность труда и эффективность работы всего сектора. В результате реформ и развития конкуренции тарифы на электроэнергию снизились. Уменьшились масштабы коррупции, до этого процветавшей в государственных энергетических компаниях.
— Вы упомянули уникальный боливийский вариант реструктуризации. В чем он заключается?
— На основе боливийской государственной энергокомпании Ende была создана новая компания, в которой 50% акций принадлежало стратегическому инвестору, остальные 50% — государству. Госкомпания внесла на $100 млн активов, еще $100 млн внесла наличными инвесткомпания. Деньги были использованы на расширение производящих мощностей и строительство новых. Затем принадлежавшие государству акции были распределены через пенсионную систему среди всех совершеннолетних боливийцев. В 1997 году все жители страны старше 65 лет — это почти 300 тыс. человек — первый раз получили дивиденды по этим акциям через систему пенсионных фондов, управляющих акциями.
Реформы в энергетическом секторе Боливии проводились для того, чтобы создать такую систему распределения доходов от энергетики, когда средства напрямую поступают населению и направляются на инвестиции в производство. В противном случае эти средства, как это не раз случалось, были бы разворованы и оказались либо в Майами, либо в Швейцарии, либо в какой-нибудь офшорной зоне.
— Каковы шансы на успех реформ в российской электроэнергетике?
— Шансы на успех реформ в России такие же, как и у любой другой страны. Прозрачность действий, правильно налаженные связи со всеми контрагентами энергетической компании — это ключи к успеху. Но очень важно, чтобы на самом верху была твердая убежденность в необходимости этого процесса. Президент должен поддерживать его. Должно быть специальное министерство по приватизации, отчуждению или отделению, которое правильным образом выстроило бы отношения со всеми участниками процесса реструктуризации. Необходимо обучать, просвещать людей, оппозиционные партии, тогда реструктуризация будет поддержана общественностью.