Крупнейший российский производитель стали — череповецкая "Северсталь" — один из хорошо оснащенных и стабильно работающих металлургических комбинатов страны. Однако Министерство экономики не считает его достойным претендентом на заказ "Газпрома". Об этом в интервью корреспонденту Ъ НИКОЛАЮ ИВАНОВУ рассказал генеральный директор АО "Северсталь" АЛЕКСЕЙ МОРДАШОВ.
Трубы ради труб
— Ваше предприятие претендовало на получение заказа от "Газпрома" по производству труб большого диаметра, сулящему $1 млрд в год. Однако экспертная комиссия при правительстве сделала выбор не в вашу пользу...
— Если честно, я вообще не понимаю, зачем проводится конкурс. "Газпром" заявил, что он денег на этот проект не даст, и непонятно, каким образом в нем будет участвовать государство. Мы же этот проект давно продумали. Для его реализации можно использовать технологическую базу нашего партнера — "Ижорских заводов". У них уже есть необходимое оборудование — "Стан-5000". Зачем, спрашивается, строить второй такой стан? Оборудование "Ижорских заводов" находится в рабочем состоянии. Уже сегодня можно делать на нем 150 тыс. т заготовок для труб в год. Вложив еще $150 млн, мы можем довести объемы выпуска до 350-400 тыс. т. Если "Газпрому" будет нужно больше, то, вложив еще $150 млн, мы готовы выпустить и 800 тыс. т. Что касается производства самих труб, то сейчас мы ведем переговоры о передачи технологии с компанией Europipe, единственным в Европе производителем подобных труб. При этом мы готовы найти деньги под проект сами. Даст государство гарантии под кредиты — прекрасно. Не даст — будем сами находить банки, которые дадут нам эти гарантии.
— Какие шаги вы предпримете, если площадкой для размещения производства труб большого диаметра будет в итоге выбран не ваш комбинат?
— Мы будем развивать проект в любом случае.
— Если я правильно понял, вы не исключаете, что выводы комиссии не окажут решающего влияния на то, где будет размещено производство?
— Вполне возможно. Не исключено, что какой-то другой комбинат и сможет выиграть конкурс, но я сомневаюсь, что он сможет найти деньги для реализации этого проекта.
Перспективные метизы
— В отличие от большинства российских меткомбинатов ваш избежал скандалов между акционерами. Как вам это удалось?
— Видимо, на других комбинатах не придавали значения формированию состава собственников. Нам же удалось за три года сконцентрировать в своих руках контрольный пакет акций предприятия. Каких-то серьезных попыток со стороны других компаний, желающих влиять на политику "Северстали", не было.
— Как строится ваша инвестиционная программа?
— Мы намерены в этом году закрыть устаревшее мартеновское производство и полностью перейти на выпуск стали в конвертерах и электропечах. После закрытия мартена будем производить 1,4 млн т электропечной стали в год и до 8 млн т — конвертерной. Будем модернизировать линию холодного проката. Мы можем увеличить выпуск холоднокатаной стали в полтора раза. Кроме того, будем работать над улучшением внепечной обработки стали, вводить новые методы снижения расхода кокса, увеличивать производство более сложной продукции, с более высокой добавленной стоимостью. Например, развивать производство метизов в сотрудничестве с Череповецким сталепрокатным заводом: выпускать болты, гвозди, гайки, металлическую сетку. Кстати, эта продукция не имеет квот на внешнем рынке и ее легче экспортировать.
— Какие из зарубежных рынков в ближайшее время будут наиболее перспективными и значимыми для "Северстали"?
— Трудно говорить за всю отрасль, поскольку предприятия придерживаются разных стратегий. Мы же всегда выступали за умеренное присутствие на каждом рынке. У нас по-прежнему много продукции уходит в США, Канаду, Южную Америку, Северную Африку, Южную Африку, Юго-Восточную Азию, Китай. Благодаря этой стратегии мы, скажем, не очень сильно пострадали от азиатского кризиса в 1998 года, когда спрос на металлопродукцию на этом рынке резко упал. В ближайшее время для нас основными рынками будет Северная Америка и та же ЮВА.
— Сильно ли пострадала "Северсталь" от антидемпинговых и прочих ограничительных процедур на зарубежных рынках?
— Не так сильно, как, возможно, другие.
— В этой связи, как вы оцениваете усилия российских государственных органов по противодействию антидемпингу?
— Минторг, я считаю, занимает достаточно активную позицию. Но есть что улучшать. Квоты на поставку металлопродукции могли бы быть больше. Но, с другой стороны, я думаю, Минторгу тоже непросто. И в силу экономической и политической слабости России. И в силу значительного противодействия нам со стороны иностранных компаний и властей. Нас в большинстве случаев воспринимают как новых и нежелательных участников рынка. И чтобы ограничить наше присутствие на тех или иных рынках, все средства хороши: реконструкция нашей себестоимости на основе продукции из третьих стран, игнорирование конкурентных преимуществ и т. д.
— Возможно ли в ближайшее время увеличение спроса на металлопродукцию на внутреннем рынке?
— Сейчас наблюдается оживление рынка, но оно не очень значительное. Дальнейшее будет зависеть от темпов роста российской экономики в целом. Будет рост — будут строиться дороги, машины, здания — значит, будет спрос и на металлопродукцию. Какого-то бурного роста российской экономики не ожидается. Скорее всего, темпы будут умеренными. Поэтому мы ждем роста внутреннего спроса на металлопродукцию где-то на уровне 3-5% в год.
— Вероятно ли появление новых крупных заказчиков у меткомбинатов на внутреннем рынке?
— Очень крупных — вряд ли. Например, у компании Ford есть планы строительства завода в Ленинградской области. Но это пока только планы. Появление каких-то мелких новых заказчиков — металлообрабатывающих компаний, строительных организаций — вполне возможно.
— Будет ли в этом году расти цена на российскую металлопродукцию, и вашу в частности?
— Сложно сказать. Это зависит от многих факторов и в значительной степени от тарифов естественных монополий. Например, МПС — единственная монополия, которая закрепила тарифы на экспортные перевозки в валюте: с 1 января отменены скидки с этого тарифа, и мы вынуждены были поднять цены по некоторым видам продукции на 15-20%. Рост цен у естественных монополистов, я считаю, является одной из главных опасностей, угрожающих экономике России.