Непродуктивный раздел продукции
На днях Минэкономразвития должно закончить изучение внесенного в Госдуму проекта новой главы Налогового кодекса, посвященной режиму соглашений о разделе продукции (СРП). Минфин уже прислал главе Минэкономразвития Герману Грефу свой отрицательный отзыв на проект: слишком мягок. Так или иначе, все нововведения могут оказаться бессмысленными: если будет введен режим полного раздела продукции, иностранцы начнут отказываться добывать в России нефть.
Смысл СРП заключается в том, чтобы иностранный участник проекта мог установить с государством неизменные правила игры на много лет вперед. "Инвестор должен быть уверен, что ему будут возмещены его расходы,— говорит президент Нефтяного совещательного форума (Petroleum Advisory Forum) Гленн Уоллер (Glenn Waller).— Но, по действующему положению о возмещаемых затратах, в России власти могут задним числом решить, что эти расходы были необоснованными, и не возмещать их".
Даже если государство соглашается возместить расходы инвестора, оно почти никогда не делает это в срок. Например, компании Sachalin Energy (оператору проекта "Сахалин-2") задержали на несколько лет возмещение НДС и до сих пор полностью его не выплатили. Поэтому иностранцы, работающие на условиях СРП, требуют поправок в постановление о возмещаемых затратах, принятое в 1999 году, чтобы государство в подобных случаях выплачивало им проценты.
В этом постановлении инвесторы усмотрели еще много ошибок. Например, в документе говорится не о фактических затратах недропользователя, а о номинальных. И тогда, если инвестор истратил больше, чем запланировал в бюджете, разница ему не возмещается. Это толкает компании завышать цифры в годовых сметах, а потом долго выяснять отношения по этому поводу со Счетной палатой, которая усматривает нарушение интересов государства. Кроме того, они требуют, чтобы им возмещались затраты, понесенные до подписания самого соглашения. Налоговые органы возражают.
Налоговиков можно понять, ведь они заботятся о бюджете, в котором постоянно требуется латать "дыры". Инвесторов это не устраивает: им нужны предсказуемость и стабильность. Попытка предусмотреть это для инвестора была сделана группой депутатов, которые внесли в Госдуму проект закона о включении в Налоговый кодекс новой главы — о СРП.
По действующему в настоящее время в России Закону о СРП, недропользователь должен платить четыре налога: налог на пользование недрами (роялти), налог на прибыль, единый социальный налог и НДС, который ему потом должен возмещаться. Но если правительство вдруг решит изменить что-либо в налогах (например, увеличить ставку единого социального налога) и тем самым ухудшит условия инвестора, то он ничего сделать не сможет: договор заключен на много лет вперед. Исключение составляет ставка налога на прибыль, которая для инвестора всегда остается такой же, как и в день подписания договора.
Главная идея нового законопроекта заключается в том, чтобы защитить инвестора. Проект призван дать инвестору возможность изменить условия СРП, если из-за изменения налоговой политики государства у него появились дополнительные затраты. Потери будут компенсированы за счет государственной доли прибыльной продукции или снижения роялти.Также предлагается оставить четыре упомянутых налога и гарантировать инвестору, что он будет освобожден от всех прочих форсмажорных сборов и платежей, включая инициативы местных властей.
Это предложение Минфину не понравилось. Министерство предложило расширить список таможенными и лицензионными сборами, "экологическими" налогами и даже ввести для инвесторов налог на покупку валюты. Но даже с этим инвесторы наверняка согласятся. Главное, чтобы они были защищены от местных налогов. Впрочем, есть еще одно обстоятельство, которое может сильно охладить желание иностранцев инвестировать в российскую нефтедобычу.
В начале 2001 года Госдума в окончательном виде приняла поправки в Закон о СРП, вводящие так называемый прямой раздел продукции. Он предусматривает замену для инвестора всех налогов и сборов единым платежом, взимаемым в виде части добытой продукции. Например, 25% всех доходов инвестор должен отдать государству независимо от того, насколько прибыльным оказался для него прошедший год. Для иностранных инвесторов прямой раздел равнозначен двойному налогообложению. "Проблема для международной компании в том, что такая система не всегда принимается налоговыми органами,— заявил Ъ президент Shell Exploration and Production Services Райн Тамбузер (Rein Tamboezer).— Сейчас прибыль, полученная инвестором, облагается налогом у него на родине, но при этом там засчитывается налог на прибыль, уплаченный в России. По новой схеме инвестору пришлось бы платить дважды. Сначала России — единый налог нефтью, потом — налог на прибыль своему государству. Потому что у инвестора не будет документов, подтверждающих, что он заплатил этот налог в России".
"Фискальные органы западных стран в случае наличия двух схем раздела скажут: вы могли бы не платить налоги России, но выбрали худшую для инвестора схему и заплатили, поэтому извольте платить и нам,— говорит Гленн Уоллер.— Это невыгодно и самой России, ведь она фактически будет субсидировать бюджеты других государств". В декабре 2000 года, накануне рассмотрения поправок в Госдуме в первом чтении, господин Уоллер отправил вице-премьеру Виктору Христенко письмо, в котором просил подождать, пока не будет найден компромисс. По инициативе Христенко правительство могло дать отрицательное заключение на законопроект, и это послужило бы проправительственному думскому большинству сигналом для отклонения. Но отзыв поступил положительный, и Госдуме хватило буквально нескольких недель, чтобы принять поправки в трех чтениях. Правда, на том проект и остановился: ни Совет федерации, ни президент его пока не рассматривали.
Прямой раздел невыгоден и российским компаниям. Он удобен лишь тогда, когда очень высоки мировые цены на нефть и низка себестоимость ее добычи. Во всех иных случаях выигрывает только государство. Потому что, в отличие от обычной схемы раздела продукции, где прибыльная часть делится в пропорциях, в прямом разделе инвестор вынужден отдавать часть всей добытой нефти. Но если прибыльная часть оказалась меньше ожидаемой, государство получит существенно больше, чем недропользователь. А на Самотлоре, как известно, остались в основном трудноизвлекаемые запасы. Да и мировые цены на нефть вряд ли останутся высокими.
ИРИНА РЕЗНИК
На днях Минэкономразвития должно закончить изучение внесенного в Госдуму проекта новой главы Налогового кодекса, посвященной режиму соглашений о разделе продукции (СРП). Минфин уже прислал главе Минэкономразвития Герману Грефу свой отрицательный отзыв на проект: слишком мягок. Так или иначе, все нововведения могут оказаться бессмысленными: если будет введен режим полного раздела продукции, иностранцы начнут отказываться добывать в России нефть.
Смысл СРП заключается в том, чтобы иностранный участник проекта мог установить с государством неизменные правила игры на много лет вперед. "Инвестор должен быть уверен, что ему будут возмещены его расходы,— говорит президент Нефтяного совещательного форума (Petroleum Advisory Forum) Гленн Уоллер (Glenn Waller).— Но, по действующему положению о возмещаемых затратах, в России власти могут задним числом решить, что эти расходы были необоснованными, и не возмещать их".
Даже если государство соглашается возместить расходы инвестора, оно почти никогда не делает это в срок. Например, компании Sachalin Energy (оператору проекта "Сахалин-2") задержали на несколько лет возмещение НДС и до сих пор полностью его не выплатили. Поэтому иностранцы, работающие на условиях СРП, требуют поправок в постановление о возмещаемых затратах, принятое в 1999 году, чтобы государство в подобных случаях выплачивало им проценты.
В этом постановлении инвесторы усмотрели еще много ошибок. Например, в документе говорится не о фактических затратах недропользователя, а о номинальных. И тогда, если инвестор истратил больше, чем запланировал в бюджете, разница ему не возмещается. Это толкает компании завышать цифры в годовых сметах, а потом долго выяснять отношения по этому поводу со Счетной палатой, которая усматривает нарушение интересов государства. Кроме того, они требуют, чтобы им возмещались затраты, понесенные до подписания самого соглашения. Налоговые органы возражают.
Налоговиков можно понять, ведь они заботятся о бюджете, в котором постоянно требуется латать "дыры". Инвесторов это не устраивает: им нужны предсказуемость и стабильность. Попытка предусмотреть это для инвестора была сделана группой депутатов, которые внесли в Госдуму проект закона о включении в Налоговый кодекс новой главы — о СРП.
По действующему в настоящее время в России Закону о СРП, недропользователь должен платить четыре налога: налог на пользование недрами (роялти), налог на прибыль, единый социальный налог и НДС, который ему потом должен возмещаться. Но если правительство вдруг решит изменить что-либо в налогах (например, увеличить ставку единого социального налога) и тем самым ухудшит условия инвестора, то он ничего сделать не сможет: договор заключен на много лет вперед. Исключение составляет ставка налога на прибыль, которая для инвестора всегда остается такой же, как и в день подписания договора.
Главная идея нового законопроекта заключается в том, чтобы защитить инвестора. Проект призван дать инвестору возможность изменить условия СРП, если из-за изменения налоговой политики государства у него появились дополнительные затраты. Потери будут компенсированы за счет государственной доли прибыльной продукции или снижения роялти.Также предлагается оставить четыре упомянутых налога и гарантировать инвестору, что он будет освобожден от всех прочих форсмажорных сборов и платежей, включая инициативы местных властей.
Это предложение Минфину не понравилось. Министерство предложило расширить список таможенными и лицензионными сборами, "экологическими" налогами и даже ввести для инвесторов налог на покупку валюты. Но даже с этим инвесторы наверняка согласятся. Главное, чтобы они были защищены от местных налогов. Впрочем, есть еще одно обстоятельство, которое может сильно охладить желание иностранцев инвестировать в российскую нефтедобычу.
В начале 2001 года Госдума в окончательном виде приняла поправки в Закон о СРП, вводящие так называемый прямой раздел продукции. Он предусматривает замену для инвестора всех налогов и сборов единым платежом, взимаемым в виде части добытой продукции. Например, 25% всех доходов инвестор должен отдать государству независимо от того, насколько прибыльным оказался для него прошедший год. Для иностранных инвесторов прямой раздел равнозначен двойному налогообложению. "Проблема для международной компании в том, что такая система не всегда принимается налоговыми органами,— заявил Ъ президент Shell Exploration and Production Services Райн Тамбузер (Rein Tamboezer).— Сейчас прибыль, полученная инвестором, облагается налогом у него на родине, но при этом там засчитывается налог на прибыль, уплаченный в России. По новой схеме инвестору пришлось бы платить дважды. Сначала России — единый налог нефтью, потом — налог на прибыль своему государству. Потому что у инвестора не будет документов, подтверждающих, что он заплатил этот налог в России".
"Фискальные органы западных стран в случае наличия двух схем раздела скажут: вы могли бы не платить налоги России, но выбрали худшую для инвестора схему и заплатили, поэтому извольте платить и нам,— говорит Гленн Уоллер.— Это невыгодно и самой России, ведь она фактически будет субсидировать бюджеты других государств". В декабре 2000 года, накануне рассмотрения поправок в Госдуме в первом чтении, господин Уоллер отправил вице-премьеру Виктору Христенко письмо, в котором просил подождать, пока не будет найден компромисс. По инициативе Христенко правительство могло дать отрицательное заключение на законопроект, и это послужило бы проправительственному думскому большинству сигналом для отклонения. Но отзыв поступил положительный, и Госдуме хватило буквально нескольких недель, чтобы принять поправки в трех чтениях. Правда, на том проект и остановился: ни Совет федерации, ни президент его пока не рассматривали.
Прямой раздел невыгоден и российским компаниям. Он удобен лишь тогда, когда очень высоки мировые цены на нефть и низка себестоимость ее добычи. Во всех иных случаях выигрывает только государство. Потому что, в отличие от обычной схемы раздела продукции, где прибыльная часть делится в пропорциях, в прямом разделе инвестор вынужден отдавать часть всей добытой нефти. Но если прибыльная часть оказалась меньше ожидаемой, государство получит существенно больше, чем недропользователь. А на Самотлоре, как известно, остались в основном трудноизвлекаемые запасы. Да и мировые цены на нефть вряд ли останутся высокими.
ИРИНА РЕЗНИК